Нелюбовь губернатора Иркутской области к РЕН ТВ объяснить просто: наши съемочные группы продолжают расследование криминальной вырубки леса в области. Причем, бизнес связан с приближенными губернатора. Левченко это не нравится. Тем более, что корреспонденты фиксируют, как местные власти не могут выполнить прямой приказ президента даже о первоначальных выплатах пострадавшим — эти несчастные 10 тысяч. А ведь впереди более сложные задачи — лето в области короткое, надо успеть людей расселить, помочь им в строительстве домов, компенсировать потери. Помощью пострадавшим уже занимается армия.
Путин еще после ночного оперативного совещания в Братске поручил Шойгу в случае необходимости подключить войска к работе МЧС для ликвидации последствий паводка. В области введена чрезвычайная ситуация.
Президент сразу дал поручение правительству об оперативном оказании первоочередной помощи гражданам — о пунктах выдачи питьевой воды и товаров первой необходимости. О безотлагательной выдаче денежных средств, установлении жесткого контроля за ценами, размещении детей в лагерях — еще неделю назад. То есть со стороны федерального правительства были созданы все условия. Но почему тогда жители говорят нам: нет списков. Половина людей не получили денег на элементарное питание. Смотрите, Мутко докладывает: пострадавших 16 с половиной тысяч. Если каждому выплатить по десять тысяч, это 165 миллионов рублей. Может, потому что деньги непривычно маленькие и неинтересные по сравнению с теми, которые фигурируют в наших расследованиях по криминальным вырубкам? И эти деньги надо отдавать людям, а не класть в свой карман — функция, непривычная для российского чиновничества? А теперь давайте посмотрим, какие цифры более привычны в Иркутской области.
Вместо вековых сосен — пни. Лысые сопки, гектары пустоши. Тайга вырубается под корень и выжигается огнем.
Все это мы увидели еще на подлете к иркутской тайге. А вот региональные власти словно ничего не замечают.
Заповедник Туколонь — именно здесь с личного, письменного разрешения бывшего иркутского министра лесного комплекса Сергея Шеверды вырубили 116 гектаров реликтовых деревьев. Всего-навсего допсоглашение к основному контракту — и нет леса почти на миллиард рублей. По официальной версии, боролись с насекомыми-вредителями. Но это не так.
"Если бы дерево страдало от вредителей, то годичные кольца были бы сужены до почти малоразличимого состояния. А здесь четко читается вполне благополучный прирост на протяжении последних двух десятков лет", — говорит старший научный сотрудник Сибирского института физиологии и биохимии растений Сергей Казановский.
Сразу после визита экспертов, которых мы сопровождали, в заказнике вспыхнул пожар. Возможно, так пытались скрыть улики — последствия незаконных вырубок. Но в администрации губернатора Левченко тут же назвали виновных.
"На территории заказника в день обнаружения очага находились сотрудники природоохранной прокуратуры, съемочная группа и лица, сопровождающие их при проведении проверки. Свидетели показывают, что мужчины курили, окурки бросали на землю", — сказано в сообщении.
Однако, согласно официальному отчету Космомониторинга, пожар вспыхнул через 9 часов после отъезда проверяющих.
Под видом больных деревьев лес рубят по всей Иркутской области. Вот снимки девственной, нетронутой тайги. Которая не так давно подходила к берегам Ангары.
"Как вы видите, не тронуто. А теперь… Здесь пройдено, здесь, здесь заготовка произведена. Сплошные санитарные рубки в водоохранной зоне", — говорит и.о. братского межрайонного природоохранного прокурора Владимир Мортюшов.
Фирмам, выигравшим аукцион в этом районе, были разрешены только рубки ухода. Максимум — 2 тысячи кубометров в год! Но Сергей Шеверда вновь подписал допсоглашение.
"Ежегодный объем заготавливаемой древесины увеличивался в 27, а в ряде случаев и в 70 раз, т. е. с тысячи кубов до 70 тысяч кубов в год", — говорит и.о. братского межрайонного природоохранного прокурора Владимир Мортюшов.
Для арестованного по делу Туколони Сергея Шеверды это уже второе уголовное дело. Мы решили выяснить у губернатора Левченко: как вообще он контролировал министров?
Отвечать на наши вопросы Левченко очень не хотел.
— Про незаконные рубки леса расскажите нам пожалуйста?
— А можно я все-таки буду…
— Прокуратура проверяет сейчас.
— Я еще раз повторяю: что ж вы делаете?
Еще одна попытка…
— Все-таки расскажите про незаконные рубки? Ну прокуратура проверяет.
— Вот, когда проверит… Ведите себя прилично! — говорит губернатор.
Видимо, прилично, по мнению Левченко — это без неудобных вопросов. Ответы пришлось искать самим. Вышли из Братска на судне и преодолели 150 км вверх по Ангаре. Делая остановки каждый раз, когда замечали на берегу лес или технику.
Здесь водоохранная зона — 200 м от берега. Запрещен даже въезд машин. Вывозить лес можно только к временной пристани шириной до 10 м. Это по закону. А на деле…
Везде, где древесину доставляют к воде, берег перепахан. Тут же тяжелая техника.
Дальше — жилые вагончики, целые города в тайге. С передвижными заправками. Почти возле каждой топливо уходит в грунт.
Этот участок у реки Большая Зёрма просто изувечен.
Мы находимся в водоохранной зоне, вот она, вода. И любые земляные работы здесь категорически запрещены. Не то, что прокладка целой дороги! Те, кто добывал здесь лес, просто уничтожили береговую линию, а первый же дождь смоет все, что от нее осталось, в реку.
Самое сложное – доказать, кто именно уничтожает водоохранные зоны. У лесорубов один ответ: так и было.
И так двое суток. Где бы мы ни швартовались, картина одна и та же.
Ни на одном проверенном участке требования закона не выполнены. После рубки арендатор обязан очистить берег от остатков древесины и обеспечить рекреацию — высадить молодые деревья. А выглядит все вот так — варварское разорение!
Почти на каждой временной пристани нам называли одну фамилию: Бакуров. Мы нашли и названия фирм, которые добывают лес в этих местах, в их числе "Капель" и "Вертикаль-Б". Последней напрямую и на 100% владеет иркутский лесной магнат Евгений Бакуров. Другой его компанией больше года управлял нынешний директор "Капели".
Именно Евгению Бакурову также принадлежат две из трех компаний, проходящих по новому уголовному делу министра Шеверды. Где объем вырубок незаконно увеличили в 70 раз. Бизнесмен не скрывает, для кого опустошает тайгу.
В сентябре прошлого года Евгений Бакуров стал депутатом Заксобрания области. Подал декларацию о доходах. В 2018-м — заработал 365 млн рублей. В собственности — почти 50 земельных участков. Семь квартир. 21 транспортное средство. Вплоть до вертолета. Такой же стоял на вооружении 847-й эскадрильи британских ВМС.
Любовь к такой "экзотике" роднит Бакурова с губернатором Левченко, который владеет легендарным мотоциклом "Харлей Дэвидсон", стоимостью в половину официального годового дохода. Местные журналисты говорят, что бизнесмена связывают с высшим руководством области и более серьезные увлечения.
"Это политико-экономический проект — то, что сейчас происходит между Бакуровым и Левченко и его семьей — это не только экономика, не только зарабатывание денег, миллиардов. Но и политика, потому что Евгений Бакуров выступает спонсором многих их проектов", — говорит журналист Галина Солонина.
Утверждают, что Бакуров спонсирует и руководителя аппарата Левченко Дмитрия Чернышева.
"Насчет Бакурова изначально говорили, что его вводят в ближний круг губернатора с одной целью — для того, чтобы Бакуров профинансировал смену власти в городе Братске. Это для губернатора принципиально важно. Судя по всему, это все-таки сделали министр лесного комплекса Сергей Шаверда и Чернышев Дмитрий Викторович", — говорит Солонина.
Возможно, именно этому политико-экономическому союзу и принадлежит авторство той самой схемы якобы санитарных вырубок. Недавно транспортная полиция задержала на Ангаре 9 тысяч кубометров отборной древесины, которую добыли как раз на участке, где лес по документам заражен.
Чтобы попасть на этот участок — на лесных картах он называется "Кадинская дача", — мы отправились в Балаганск. Оттуда единственный путь — по воде. Около 140 км.
Задача группы проверяющих сделать то, что обязаны были выполнить лесопатологи еще до назначения рубок. Выяснить, больной здесь лес или здоровый.
"Исходя из визуальной оценки мы видим, что здесь легкий нагар. Фактически можно сказать, что дерево было здоровое. И его нельзя было рубить", — говорит эксперт.
Больных деревьев оказалось меньше 10%. И это защитные леса.
"Смыв почвы в водоемы будет 100%. Уровень грунтовых вод изменится, температурный баланс изменится, и мы получим в ближайшем будущем проблемы, которые в срочном порядке нужно будет решать", — говорит начальник отдела охраны и защиты лесов департамента лесного хозяйства по СФО Геннадий Долгушин.
Причем единственный и не самый доступный способ выяснить, что именно рубят на лесных делянках, — выехать на место.
Вот по этим штабелям прекрасно видно качество вырубленного леса. Сердцевина гнилая — значит, дерево больное. А если ствол целый, без повреждений, — сосна здорова. И таких здесь большинство. Только в районе "Кадинской дачи" на сомнительное оздоровление заложили 170 гектаров.
А главное — после такого "оздоровления" в тайге остаются горы древесины. Это пожароопасно! Но ведь есть еще лесопилки в населенных пунктах. Только в одном Правобережном районе Братска их 40. А легального полигона для опилок нет. Предприниматель Татьяна Виноградова в прошлом году попыталась открыть такой. Через полгода закрыли: мешала теневым дельцам.
"Я мешаю, да. Там рядом со мной находится, есть такой Анютин — отец и сын. У него в течение 7 лет незаконная деятельность земельных недр", — говорит она.
Анютин придумал идеальную схему, говорит Виноградова. Вот, например, остров Зуй, где у бизнесмена участок. Сначала тут вырубили лес, потом открыли карьер, а после устроили незаконную свалку древесных отходов.
"6 лет разрабатывал карьер, потому что там песок речной. А у него миллиарды, он уже дошел до Ангары. И он плевать хотел на всех. Возит ему "505", Кляйн у нас есть такой, депутат. И он плевать тоже хотел на всех", — говорит Виноградова.
Интересно, что Анютин покупает древесину у фирмы "Капель", которая, как мы выяснили, связана с Евгением Бакуровым. А депутат Кляйн раньше владел 90 процентами компании "Ангри", которая сейчас принадлежит Бакурову. Получается, вертикаль нарушений закона пронизывает всю лесную промышленность Иркутской области — от мелких предпринимателей, через магнатов к правительству и губернатору. Причем, пока грабят тайгу и зарабатывают миллиарды, жители региона страдают от последствий. Кто — от пожаров. Кто — от наводнений, потому что пеньки большую воду не удержат.