24 января 1963 года в Малом театре состоялась премьера спектакля «Горе от ума» в постановке Евгения Симонова. Художник - Б. И. Волков, художник по костюмам Ю. М. Волкова (Стройкова), композитор - Л. Л. Солин, балетмейстер - В.П. Бурмейстер.
Гоголева Е. «На сцене и в жизни»: «Горе от ума» было поставлено Евгением Симоновым в Малом театре в 1963 году. Чацкого играл Подгорный, Софью — Корниенко и Юдина, Фамусова — Царев и Ильинский. Мне и Фадеевой была поручена роль Хлёстовой. Симонов ставил «Горе от ума» в романтическом стиле. Этому способствовали и декорации Б. И. Волкова, и костюмы, и, пожалуй, трактовка некоторых ролей. Это, скорее, был Петербург, а не московский дом Фамусова.
А.Караулов «Кем был его Чацкий?» («Театральная жизнь» январь 1985 г.): Ах какой это был Чацкий! Его не с кем сравнить. С ним трудно поставить кого-нибудь рядом. «О нет, Подгорный не сумел нам рассказать о Чацком любовнике, о Чацком страстном и наивном,— писала тогда Т. Чеботаревская.— И становления этого юного характера мы не увидели... В романтическом по трактовке спектакле герой, наверное, должен был бы обладать большой романтической окрыленностью, более открытым взлетом чувств!» Да, конечно, должен был бы. Барышев и Бабятинский — дублеры Подгорного — так и играли: красноречиво, энергично, эффектно. А Подгорный был задумчив и тих. Тревожен. Слова плакали в его устах. Кем был его Чацкий? Изгоем личного счастья? Снобом? Меланхоликом? Борцом? Нет и нет. Он жил как романтический герой — ожиданием гибели. Он чувствовал, знал, что «всему конец», что жизнь близка к кульминации. Он хотел сказать последние слова. Кому? Фамусову? Молчалину? Софье? Неправда! Обращаясь к обитателям фамусовского дома, он говорил как бы сам с собой, его мысли уходили далеко-далеко, в этом доме он находился как бы формально, до поры до времени, но куда же, куда он мог бежать?..
Борис Сударов «Валерий Бабятинский, народный артист: В «Марше Турецкого» участвовать отказался…» («Достоинство» №34, 2002 год): - В 1962 году я был еще на третьем курсе, когда мой педагог Евгений Рубенович Симонов собирался ставить в Малом театре «Горе от ума» и решил попробовать меня в роли Чацкого. Когда его вскоре пригласили в Малый театр главным режиссером, было решено взять в театр нескольких выпускников из Щукинского. Среди них оказался и я. В «Горе от ума» я играл во втором составе. В первом — Никита Подгорный. Когда он играл Чацкого, я — слугу Петрушку и наоборот. Вообще, надо сказать, состав был звездный. Фамусова играл Ильинский, Хлестову — Гоголева, Софью — Корниенко. Во втором составе Фамусова играл Царев, Хлестову — Фадеева, Софью — Юдина. В спектакле были заняты Рыжов, Светловидов, другие большие актеры. Целая россыпь талантов.
Откровенно говоря, вначале я играл неважно, даже плохо. Но потом все стало на место. Меня долго не вводили в спектакль. Летом Царев пригласил меня в гастрольную поездку по Сибири участвовать в концертном, укороченном варианте «Горе от ума». Чацкого опасался мне давать, его играл Подгорный, а я все того же Петрушку. Наконец, мне это надоело. Прихожу к Цареву, прошу дать мне поиграть Чацкого.
- А ты не робеешь? — спросил он.
- Нет, — говорю, — не робею.
- Ну хорошо, завтра в Туруханске будешь играть Чацкого.
А в Туруханске после спектакля, где я играл не очень удачно, забыл текст, в гримерную влетает какая-то взбалмошная зрительница, кидается мне на шею и, восхищаясь моей игрой, говорит: «Вот что значит школа Малого театра, что значит Щепкинское училище!» А я возьми да скажи: «Какой Малый театр?! Я вахтанговской школы». Царев пронзил меня холодным взглядом и, ничего не сказав, отвернулся. После этого отношения наши испортились на целых 20 лет. Только за полтора-два года до его кончины мы объяснились, и он потеплел.
Гоголева Е. «На сцене и в жизни»: «Горе от ума» было поставлено Евгением Симоновым в Малом театре в 1963 году. Чацкого играл Подгорный, Софью — Корниенко и Юдина, Фамусова — Царев и Ильинский. Мне и Фадеевой была поручена роль Хлёстовой. Симонов ставил «Горе от ума» в романтическом стиле. Этому способствовали и декорации Б. И. Волкова, и костюмы, и, пожалуй, трактовка некоторых ролей. Это, скорее, был Петербург, а не московский дом Фамусова.
А.Караулов «Кем был его Чацкий?» («Театральная жизнь» январь 1985 г.): Ах какой это был Чацкий! Его не с кем сравнить. С ним трудно поставить кого-нибудь рядом. «О нет, Подгорный не сумел нам рассказать о Чацком любовнике, о Чацком страстном и наивном,— писала тогда Т. Чеботаревская.— И становления этого юного характера мы не увидели... В романтическом по трактовке спектакле герой, наверное, должен был бы обладать большой романтической окрыленностью, более открытым взлетом чувств!» Да, конечно, должен был бы. Барышев и Бабятинский — дублеры Подгорного — так и играли: красноречиво, энергично, эффектно. А Подгорный был задумчив и тих. Тревожен. Слова плакали в его устах. Кем был его Чацкий? Изгоем личного счастья? Снобом? Меланхоликом? Борцом? Нет и нет. Он жил как романтический герой — ожиданием гибели. Он чувствовал, знал, что «всему конец», что жизнь близка к кульминации. Он хотел сказать последние слова. Кому? Фамусову? Молчалину? Софье? Неправда! Обращаясь к обитателям фамусовского дома, он говорил как бы сам с собой, его мысли уходили далеко-далеко, в этом доме он находился как бы формально, до поры до времени, но куда же, куда он мог бежать?..
Борис Сударов «Валерий Бабятинский, народный артист: В «Марше Турецкого» участвовать отказался…» («Достоинство» №34, 2002 год): - В 1962 году я был еще на третьем курсе, когда мой педагог Евгений Рубенович Симонов собирался ставить в Малом театре «Горе от ума» и решил попробовать меня в роли Чацкого. Когда его вскоре пригласили в Малый театр главным режиссером, было решено взять в театр нескольких выпускников из Щукинского. Среди них оказался и я. В «Горе от ума» я играл во втором составе. В первом — Никита Подгорный. Когда он играл Чацкого, я — слугу Петрушку и наоборот. Вообще, надо сказать, состав был звездный. Фамусова играл Ильинский, Хлестову — Гоголева, Софью — Корниенко. Во втором составе Фамусова играл Царев, Хлестову — Фадеева, Софью — Юдина. В спектакле были заняты Рыжов, Светловидов, другие большие актеры. Целая россыпь талантов.
Откровенно говоря, вначале я играл неважно, даже плохо. Но потом все стало на место. Меня долго не вводили в спектакль. Летом Царев пригласил меня в гастрольную поездку по Сибири участвовать в концертном, укороченном варианте «Горе от ума». Чацкого опасался мне давать, его играл Подгорный, а я все того же Петрушку. Наконец, мне это надоело. Прихожу к Цареву, прошу дать мне поиграть Чацкого.
- А ты не робеешь? — спросил он.
- Нет, — говорю, — не робею.
- Ну хорошо, завтра в Туруханске будешь играть Чацкого.
А в Туруханске после спектакля, где я играл не очень удачно, забыл текст, в гримерную влетает какая-то взбалмошная зрительница, кидается мне на шею и, восхищаясь моей игрой, говорит: «Вот что значит школа Малого театра, что значит Щепкинское училище!» А я возьми да скажи: «Какой Малый театр?! Я вахтанговской школы». Царев пронзил меня холодным взглядом и, ничего не сказав, отвернулся. После этого отношения наши испортились на целых 20 лет. Только за полтора-два года до его кончины мы объяснились, и он потеплел.