В Конституционном суде РФ определят, соответствует ли основному закону страны статья 191 закона «О СМИ». Поводом для этого стала жалоба главы корпорации PMI, продюсера Евгения Финкельштейна, передает корреспондент ИА REGNUM.
В ходе рассмотрения дела 15 ноября в зале заседаний поднимались темы опасности для основ конституционного строя России иностранного присутствия в медиа, а также тлетворности творчества Стаса Михайлова и группы «Ленинград».
Напомним, в 2014 году в закон о СМИ внесли поправки, которые запретили иностранцам напрямую учреждать российские медиа, а также ограничили 20 процентами долю иностранного участия в уставном капитале организации-учредителя СМИ.
Глава PMI Евгений Финкельштейн на тот момент владел 49% в уставном капитале «Радио Шанс». Помимо российского гражданства, у Финкельштейна также имеется паспорт Нидерландов, и он попал под новое законодательство.
На одном из внеочредных собраний участников «Радио Шанс» второй учредитель — владелец 51% акций АО «Русское радио — Евразия» — безвозмездно получил лицензию на радиовещание в Петербурге. Финкельштейн попытался выступить против этого решения, но не смог: суды не дали ему оспаривать сделку из-за нидерландского паспорта, так как он не вправе выступать участником СМИ.
Евгений Финкельштейн обратился в Конституционный суд РФ. По его мнению, неопределенность упомянутой статьи закона «О СМИ» приводит не только к утрате имущества, но и ограничивает граждан РФ в праве на судебную защиту собственных интересов.
Представители Госдумы, Совета Федерации и президента в целом сошлись, что закон «О СМИ» Конституцию не нарушает. Представитель Госдумы Марина Беспалова указала, что иностранный участник медиа может распоряжаться своими 20% акций свободно, никаких ограничений тут нет.
Представитель президента в КС РФ Михаил Кротов заявил, что видит в жалобе Финкельштейна лишь регрессивную попытку отменить решение по петербургской лицензии, указав на гибкость корпоративного законодательства, которым мог воспользоваться глава PMI.
«Этот вопрос фактически является не более чем запоздалой реакцией, попыткой запретить то действие, которое считал необходимым запретить данный участник. С 2014 года принят закон, информация об этом имеется. Сделка, которую хочет оспорить заявитель, заключается в 2017 году. За это время можно было реализовать свою долю. Был достаточный срок, можно было найти покупателя, заинтересованного в деятельности компании», — сказал Кротов.
Представитель бизнесмена Дмитрий Кожемякин заметил, что доля его клиента фактически обесценивается законодательной необходимостью ее продать, но Кротов в ответ лишь поинтересовался, заключается ли вся проблема в том, что сделка по продаже получилась бы недостаточно выгодной.
Тем не менее заседание суда, начавшись с обсуждения рыночного потенциала имущества Финкельштейна, свелось к рассуждениям о потенциальной опасности иностранного влияния на радио‑ и телевещание в России.
«Гражданин Российской Федерации, имеющий гражданство другого государства, находится в политико-правовой связи с Россией и с соответствующим иностранным государством, перед которым он также несет конституционные и иные, вытекающие из законов данной страны, обязанности. Значение же гражданства РФ как политико-правовой ценности объективно снижается», — считает Михаил Кротов.
Он отметил, что иностранцы и лица без гражданства на территории России пользуются правами наравне с россиянами, но федеральные законы могут установить для них ограничения в сфере предпринимательской деятельности. Это делается в «той мере, в какой это необходимо для целей защиты основ конституционного строя», обеспечения независимости и безопасности России. Пакет ограничений для сферы СМИ был введен потому, что медиа формируют общественное мнение.
«Если сегодня компания занимается трансляцией детских песен, то завтра она может заниматься трансляцией любого другого контента», — добавил представитель президента в КС.
Судья Константин Арановский попросил перечислить реальные примеры того, как СМИ, учредителями или участниками которых были иностранцы, подвергли опасности Россию, чтобы оценить «реальность угрозы». «Это же не просто ограничения, а ограничения конституционных прав. Как бы это понять?» — обратился он к представителям властей.
«В данный момент я не могу привести статистические данные. Может быть, они и исследовались, я не обладаю такой информацией», — ответила судье представитель Госдумы Марина Беспалова.
Судья Сергей Казанцев тоже поинтересовался, почему всё-таки лица с двойным гражданством в России по уровню исходящей от них опасности государству приравнены к иностранцам.
Михаил Кротов заявил, что уже фактически ответил на это своим выступлением. «Конституционный суд рассматривал аналогичное дело и пришел к выводу, что при получении второго гражданства снижается ответственность гражданина РФ перед его отечеством», — напомнил Кротов.
По мнению представителя Совета Федерации Андрея Клишаса, причина появления таких ограничений — чересчур либеральное законодательство РФ о двойном гражданстве по сравнению, например, с европейским, где во многих странах введен разрешительный порядок приобретения паспорта другой страны.
К проблемам опасного вещания вернулся и представитель правительства РФ Михаил Барщевский. «Как радио может повлиять на информационную безопасность страны? Представьте, что по радио крутят только песни Стаса Михайлова или группы «Ленинград». Как вы считаете, влияет это на безопасность страны? Даже музыкальный фон может повлиять хуже, чем инфопрограммы», — сказал Барщевский.
Впрочем, он единственный, кто признал, что Евгений Финкельштейн попал в не очень приятную ситуацию, хотя и не считает статью 191 закона «О СМИ» неконституционной.
Барщевский согласился с заявителем, что законодатель не прописал, как именно следует поступить иностранному учредителю СМИ. «Нет механизма, как выйти из положения, когда он является участником либо больше 20% имеет в акциях. Где механизм?» — указал Барщевский.
При этом он подчеркнул, что и сам Финкельштейн не пытался, например, обратиться в Роскомнадзор за разъяснениями, а решил фактически нарушать закон, пользуясь законодательными пробелами.
«Формально всё правильно. Нет ни одного аргумента, чтобы признать норму неконституционной. Но суд мог бы обратить внимание законодателя, что закон не содержит механизма четкого по выходу из этой ситуации», — заключил Барщевский.
Решение Конституционного суда по жалобе Евгения Финкельштейна будет оглашено в ближайшем будущем.