Громкий арест заместителя начальника УФСИН по Тюменской области Ильи Прокопьева, о котором 9 июня сообщил «Новый День», уже попал в федеральную повестку, но силовые ведомства в регионе до сих пор хранят молчание. Корреспондент агентства поговорил с адвокатом, представляющим интересы Прокопьева. Максим Еремеев уверен, что его подзащитный не мог совершить преступление, в котором его обвиняют – у него не было необходимых полномочий. В интервью агентству он рассказал, как задерживали Прокопьева, где оннаходится сейчас и угрожает ли жизни высокопоставленного силовика опасность.
По версии следствия, в марте 2017 года Прокопьев дал указание начальнику лечебно-исправительного учреждения УФСИН по Тюменской области Ринату Ганееву о закупке живых кур у индивидуального предпринимателя Маргановой. Закупка проводилась для обеспечения обороноспособности страны. В итоге УФСИН недополучило 21,5 тонны потрошеных кур 2 сорта, ущерб составил 2,3 миллиона рублей.
В 23:30 восьмого июня 2018 года против Прокопьева было возбуждено уголовное дело по ч.1 ст.286 – превышение должностных полномочий.
Адвокат Максим Еремеев
– Максим, почему вы считаете, что Илья Прокопьев не мог совершить преступление, в котором его обвиняют?
– На тот период времени Прокопьеву не были делегированы полномочия контроля за тыловым обеспечением. Вопрос – кому, и какие он тогда мог отдавать указания и издавать приказы о закупках? За тыловое обеспечение отвечает, согласно сайту УФСИН, господин Рукосмотров (полковник Андрей Рукосмотров, состоит с октября 2016 года в замещаемой должности заместителя начальника УФСИН, курирующего тыловое обеспечение, производство, медицинское обеспечение – прим. ред.). Следствие утверждает, что Прокопьев дал указания начальнику ЛИУ №19 УФСИН по Тюменской области Ринату Ганееву. Но ни один начальник управления, отвечающий за определенную деятельность, например, за оперативную обстановку, не будет принимать на себя ответственность и делать заведомо незаконные вещи, не имея на то письменные указания начальника соответствующего направления.
Функции заместителя начальника управления и первого заместителя начальника (которым и был Прокопьев – прим. ред.) – разные. Вопрос тылового обеспечения, исполнения государственных контрактов, согласно должностным инструкциям, возложен на господина Рукосмотрова.
Все эти вопросы, связанные с выполнением госконтрактов и последующим уголовным делом, по моему мнению, должны быть адресованы непосредственно ему. Рукосмотров, к нашему удивлению, проходит по настоящему уголовному делу только свидетелем.
– Откуда взялась информация, что Прокопьев давал распоряжения?
О том, что имело место некое указание, рассказал Ринат Ганеев, начальник ЛИУ №19 УФСИН по Тюменской области в ходе очной ставки. Но, стоит отметить, что на момент возбуждения уголовного дела господин Ганеев имел статус подозреваемого и был задержан на 48 часов. Оставался открытым вопрос, будет ли следователь просить суд об аресте Ганеева. Иной информации, которая бы объективно подтвердила факт дачи устных указаний начальнику ЛИУ № 19, нет. Никаких письменных распоряжений Прокопьева в деле нет.
В деле фигурирует предприниматель, некая гражданка Марганова Т.Д., которая являлась одной из сторон в государственном контракте. Но Илья Прокопьев категорически отрицает факт знакомства с этим предпринимателем. Очная ставка Прокопьева с Маргановой так и не была проведена. Я ходатайствовал перед следствием о проведении такой очной ставки, но пока ответ не получил.
– Вы предполагаете, что Ганеев оговорил замначальника УФСИН, чтобы самому уйти от уголовного преследования?
– После допроса и очной ставки с Прокопьевым следствие не стало ходатайствовать о заключении Ганеева под стражу и освободило его. Поэтому на ваш вопрос сложно ответить однозначно, но есть определенные моменты, которые не могут не вызывать вопросов.
– Поскольку дело курирует ФСБ, может быть, обвинение располагает какими-то материалами «прослушки» переговоров Прокопьева и Маргановой по поводу незаконной закупки?
– Исходя из своего профессионального опыта, могу сказать, что если бы такая запись имелась, ее могли бы продемонстрировать Прокопьеву во время допроса. Этого не произошло. Почему следствие не проводит очную ставку с Маргановой? Я не говорю про ее супруга, поскольку он не фигурирует в тексте уголовного дела и предъявленного обвинения. Никаких вопросов к нему у следствия нет, насколько мне известно, Марганов не является подозреваемым. У Маргановой статус подозреваемой, но обвинение не предъявлено.
– Насколько я понимаю, у вас есть серьезные претензии к тому, как ведется следствие.
– Обыск в кабинете Прокопьева проводился в его отсутствие. Что было обнаружено в ходе обыска, нам неизвестно. Почему следователь изолировал Прокопьева от участия в обыске в служебном кабинете – тоже неясно. Как правило, такой обыск проводится в присутствии хозяина кабинета. Не исключено, что были обнаружены какие-то запрещенные предметы. Кроме того, Прокопьеву не предоставили право на телефонный звонок, чтобы оповестить родных о задержании. Копию постановления о возбуждении уголовного дела он не получил до сих пор.
– Но кому нужно «топить» Прокопьева?
– Я не готов ответить на данный вопрос.
– Есть ли другие преступные эпизоды, по которым в отношении Прокопьева может идти расследование?
– По моему мнению, бесспорно, в истории с госзакупками имело место нарушение федерального законодательства, но уголовно-правовая оценка – это компетенция следователя. Информация о существовании каких-то многолетних коррупциогенных схем и о том, что якобы в деле есть эпизоды, связанные с получением взяток в бытность моего подзащитного начальником ЛИУ №19 – неправда. Других подозрений в отношении Прокопьева нет.
– Действительно ли основой для задержания Прокопьева стали результаты проверки прокуратуры?
– До задержания была информация о том, что прокуратура Тюменской области проводит проверку, приглашает должностные лица исправительных учреждений для дачи объяснений. Все это было связано с исполнением государственного оборонного заказа. Прокопьев знал об этом, но не вышел в отпуск и не уехал из России.
В настоящее время в основу меры пресечения положены два заявления должностных лиц системы УФСИН о том, что они опасаются давления со стороны Прокопьева. Одно заявление – от Рината Ганеева. Я думаю, он это сделал по договоренности, чтобы следствие не ходатайствовало о помещении его под стражу.
При этом Прокопьева не отстранили от должности, как это часто делается в подобных случаях. Я сам просил отстранить его от должности, но следствие ходатайство не удовлетворило.
Второе должностное лицо, написавшее заявление, мне неизвестно, возможно, это руководитель еще одного исправительного учреждения.
– Прокопьев настаивает на своей невиновности?
– Илья Прокопьев категорически отрицает сам факт своего участия в совершении какого-либо преступления. Он ровным счетом ничего не знает по поводу недопоставки этих кур. Если есть информация, что Прокопьев дал незаконное указание заключить договор с заранее известным предпринимателем Маргановой, наверное, стоило бы провести очную ставку. Но ее не проводят, видимо, может получиться так, что они друг друга просто не знают. О каком обвинении тогда можно говорить?
Что касается Ганеева, он давал показания, будучи подозреваемым и даже не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
Прокопьев дал подробные и последовательные показания. Он был готов к тому, что пригласят для дачи объяснений в прокуратуру. Но он не ожидал, что по старой доброй русской традиции его будут задерживать с маски-шоу, с оцеплением здания УФСИН.
Со слов Прокопьева, в задержании принимал участие отряд специального назначения РУ ФСБ в бронежилетах, словно он мог оказать активное сопротивление. Сопротивления, разумеется, никакого не было.
– В каких условиях содержится Прокопьев?
– Прокопьев в Тюмени, в СИЗО №1 УФСИН России по Тюменской области. С 9 июня до сегодняшнего времени он находится в одиночной камере, что тоже наталкивает на размышления. В одиночной камере, как правило, держат людей, жизни и здоровью которых может что-то угрожать. Но это не тот случай. Мы заявляем, что нахождение моего подзащитного в одиночной камере обусловлено желанием оказать на него психологическое давление.
Прокопьев находится в одиночной камере, несмотря на наличие у него ряда заболеваний. У него две дочери, семи и пятнадцати лет, причем у старшей девочки очень серьезное сердечно-сосудистое заболевание. Но суд не принял во внимание просьбу заменить пребывание под стражей на домашний арест.
– Но, возможно, жизнь Прокопьева действительно под угрозой? Ведь если предположить, что он совершил преступления, у него могли быть сообщники, которым ничего не стоит подстроить его смерть, а потом «повесить» все обвинения на него. Такая схема весьма распространена.
– Я не думаю, что, если бы Илья Михайлович принимал участие в каких-то аферах, то его бы так легко и непринужденно отдали… Вообще, я не могу понять, почему замначальника управления, несущий персональную ответственность за тыловое обеспечение УФСИН всей Тюменской области, сейчас наблюдает за происходящими событиями и не принимает никаких мер. Существует управление собственной безопасности, есть начальник УФСИН по Тюменской области господин Костенко. Что мешало, если были нарушения закона, доложить о них непосредственно начальнику управления?
Прокопьев и Рукосмотров – два равнозначных заместителя. Сомневаешься в начальнике УФСИН – есть управление собственной безопасности. Но ни одного рапорта, ни одной должностной записки, в которых заместитель начальника по тыловому обеспечению просил принять какие-то меры, не было.
– Мог ли Прокопьев стать «козлом отпущения», которого сдали, чтобы вывести из-под удара его коллег?
– Если предполагать, что Прокопьев – член преступного сообщества, то возникает вопрос: где были контрольные, надзорные органы? Я думаю, здесь частный случай ненадлежащего исполнения контрактов, но Илья Михайлович к инкриминируемому ему преступлению никакого отношения не имеет. Иных преступлений или подозрений и даже материалов проверок на сегодняшний день нет. То, что изложено сейчас в СМИ, на 90% не соответствует действительности и создает образ УФСИН как некоего спрута, могущественной преступной группы, которая существует длительное время и действий которой никто не видел.
В наш информационный век, когда весь документооборот электронный, такие вещи невозможно утаить. Есть управление собственной безопасности, которое напрямую подчиняется центральному аппарату ФСИН. Вопросов много, но, что касается Прокопьева, мы просим одного: предоставьте доказательства. Показания Ганеева, по нашему мнению, не являются бесспорным объективным доказательством.
Тюмень, служба информации