Ксавье Ньель не пьет ни алкоголь, ни кофе. И даже несмотря на то, что в папке «Входящие» на его iPhone 1825 непрочитанных электронных писем, он в течение дня обязательно ответит на каждое из них, за исключением автоматически сгенерированных рассылок. Во время интервью в Париже Ксавье Ньель в качестве доказательства достал телефон из кармана джинсов и продемонстрировал его. Он действительно проводит много времени, уткнувшись в небольшой экран своего iPhone и отвечая на сообщения. «Извините», — говорит он, смеясь. — Со мной не повеселишься».
Ксавье Ньель занимает восьмое место в списке богатейших людей Франции. Состояние телекоммуникационного магната оценивается в $6,7 млрд. Он потратил сотни миллионов из собственного кармана в попытке изменить консервативную бизнес-культуру Франции и создать бизнес-инкубатор для молодых предпринимателей, которые смогли бы пойти по его стопам.
Каковы крупнейшие инвестиционные проекты Ксавье Ньеля? В 2013 году французский миллиардер инвестировал $50 млн в открытие в Париже бесплатной школы для программистов «42», а в июне 2017 года потратил $300 млн на запуск крупнейшего в мире стартап-инкубатора Station F. Площадь здания, в котором размещен Station F, больше шести полей для игры в американский футбол. Команды более 1000 стартапов трудятся здесь под одной крышей. В то время как снаружи рабочие занимаются строительством ресторана, пары отелей и трех многоквартирных домов, в которых в последствии будут проживать 600 предпринимателей. На финансирование строительства этих объектов у Ньеля уйдет больше денег. Сколько именно? «Еще пара сотен миллионов», — отвечает улыбающийся миллиардер, заправляя локон длинных волос за ухо.
Он стоит в лобби Station F рядом с гигантской скульптурой из разноцветного пластилина Play-doh американского художника Джеффа Кунса, которая обошлась французу примерно в $20 млн.
Ксавье Ньель находится в дружеских отношениях с президентом Франции Эммануэлем Макроном. Он даже предложил лично написать главе государства, чтобы ускорить подготовку к интервью с Макроном, которое было запланировано журналистами Forbes. Вместе они образуют многообещающий дуэт для Франции, которая с трудом, но признала необходимость государственной поддержки компаний, развивающих подрывные бизнес-модели (за ними уже закрепился термин «дизрапторы»). Последние 12 месяцев Эммануэль Макрон активно занимался этим вопросом и начал масштабную реформу трудового законодательства во Франции. В интервью Forbes он заявил, что французы «готовы к внедрению новых моделей бизнеса».
Но до этого Ксавье Ньель провел годы, подготавливая новое поколение французских предпринимателей. Он поддержал более 400 стартапов и с помощью школы программирования «42» и бизнес-инкубатора Station F создал свою версию так называемой Grande école или «Большой школы», куда принимают лишь лучших и где готовят высококлассных специалистов. «Он буквально каждый день выделяет деньги на новый стартап», — заявил Лоик ле Мёр, создатель одной из ведущих европейских конференций по новым технологиям LeWeb.
Франция издавна считалась не лучшей страной для ведения бизнеса. Но ввиду резких заявлений президента США Дональда Трампа и того, что Британия нацелена на Brexit, этот стереотип вскоре исчезнет. Основу для этого заложили достаточно давно. В 1980-х у Франции уже были все шансы стать Меккой для предпринимателей в IT-сфере. В том числе и потому, что во Франции интернет появился раньше, чем во многих странах Европы. В детстве Ксавье Ньель был подростком-интровертом, который научился программированию на стоящем в спальне маломощном компьютере и понял, что деньги можно заработать на одной из самых быстро распространяющихся отраслей бизнеса: порнографии.
Порнократор-филантроп
В 1982 году, примерно за год до того, как весь остальной мир открыл для себя World Wide Web, и за два года до появления на свет Марка Цукерберга, французы подключали небольшие пластиковые мониторы к своим телефонам и уже двигались по направлению к цифровой экономике. Они во всех отношениях были «в онлайне» раньше остальных. Тяжело поверить? Все это произошло благодаря вмешательству государства. Правительственная телекоммуникационная компания France Telecom запустила новую систему Minitel. Каждой французской семье бесплатно выдали бежевый терминал, через который абоненты могли подключаться к телеинформационной системе. В период максимальной популярности этой системы 25 млн французов включали терминалы, чтобы узнать прогноз погоды, купить билет на поезд или заказать доставку продуктов. Плата за различные услуги включалась в счет за телефон.
Ксавье Ньель родился в небольшой семье среднего класса. С детства примером для подражания ему служил дед, работавший мясником в одной из лавок в Париже. Он был неординарным человеком, пел песни и непрерывно курил. Об этом пишет Сольвейг Годлюк, журналистка газеты Les Echo, которая в соавторстве с коллегой Эммануэлем Пакеттом написала биографию Ксавье Ньеля «Путь пирата». Когда Ньелю было 17 лет, он подделал подпись отца, чтобы подключить к терминалу Minitel вторую телефонную линию. В общем чате он общался с другими пользователями, настолько же увлеченными компьютерами. Кроме того, он помог разработать так называемые «розовые» эротические чаты, посвященные киберсексу. Они стали самым популярным и прибыльным видом услуг в сети Minitel. Его «клиенты» использовали псевдонимы, чтобы отправлять эротические сообщения другим пользователям. Они терпеливо ждали, пока ответы загрузятся на черно-желтом экране. Тем временем у них накапливались огромные телефонные счета.
У журналистки Сольвейг Годлюк был друг, который работал оператором подобного секс-чата. Он был одним из многих мужчин, вынужденных выдавать себя за женщин, чтобы как можно дольше задержать клиентов онлайн. Система работала по модели распределения прибыли, похожей на ту, что сегодня используют Apple и Google для платформ iOS и Android. Телекоммуникационной компании France Telecom принадлежало 75% прибыли, остальная же сумма причиталась группе хакеров, ставших первыми предпринимателями в IT-сфере, например, Марку Симончини, который впоследствии запустил венчурную компанию Jaina Capital. Когда Ксавье Ньелю исполнилось 22 года, он заработал достаточно, чтобы за 2000 франков приобрести включенный в сеть Minitel сервис Pon Editions. Спустя 2 года он продал сервис за 1,6 млн франков.
Хотя инвестиции Ксавье Ньеля росли, сеть Minitel не могла полностью реализовать свой потенциал. Ею пользовались только во Франции, она оказалась отрезанной от всего остального мира. В то же время более революционная сеть World Wide Web вышла на мировой уровень. Источником вдохновения для Ксавье Ньеля стали предприниматели из США. Он вложил капитал, полученный от продаж программного обеспечения, в создание первой французской компании, поставляющей интернет-услуги. Так, в 1994 году он стал одним из создателей первого интернет-провайдера Франции Worldnet. Бесплатные дискеты, необходимые для подключения к интернету, раздавали вместе с журналами о компьютерах. Таким образом, миллионы французов стали пользоваться World Wide Web.
В 2000 году, когда Ксавье Ньелю исполнилось 33 года, он на пике популярности доменов .com продал компанию Worldnet за более чем $50 млн. Если бы это произошло в Кремниевой долине, Ксавье Ньель уже стал бы героем сказки о добившемся успеха подростке. Но в консервативной Франции такое едва ли было возможно. Ксавье Ньель был родом из несостоятельной семьи и не получил высшего образования. Это выделяло его на фоне других. Вести предпринимательскую деятельность в IT-сфере во Франции 90-х годов ему было достаточно тяжело. «Во Франции царила некая «атмосфера зависти». Предпринимательство было не очень популярно в те времена», — вспоминает Лоик ле Мёр, который 20 лет вел бизнес во Франции до того, как переехал в Кремниевую долину США и организовал конференцию по новым технологиям LeWeb.
Основной проблемой было строгое трудовое законодательство, из-за которого руководители стартапов не могли сокращать сотрудников в кризисных ситуациях. В то время руководство France Telecom практически презирало Ксавье Ньеля, который арендовал сетевую инфраструктуру телекоммуникационной компании. Они называли его «порнократом». По словам Сольвейг Годлюк, его непосредственные начальники отказывались появляться с ним на публике. «Они отказывались пожимать его руку, но хотели получать его деньги», — рассказывает она. Ксавье Ньель обернул это в свою пользу. В 2002 году он запустил компанию Free, которая впервые в мире предоставляла по одному кабелю широкополосного доступа три сервиса одновременно: интернет, телевидение и телефонную связь. Это произошло задолго до того, как те же услуги начали предоставлять американские телекоммуникационные конгломераты AT&T и Verizon.
Затем бывший хакер решил облегчить жизнь французским пользователям мобильных телефонов. В 2012 году они платили за связь примерно €50 в месяц, это был один из самых высоких показателей в Европе. Компания Iliad начала предлагать контракты на мобильную связь стоимостью €25 в месяц и вытеснила с рынка конкурентов France Telecom и Vivendi. Благодаря этому капитализация Iliad в течение следующих двух лет взлетела втрое. Компания захватила 19% рынка мобильной и 25% рынка стационарной связи. Клиентами компании стали 13 млн человек.
Ксавье Ньель укрепил свои позиции среди французских предпринимателей. «Его уважают», — признает Лоик ле Мёр. Затем Ньель начал проявлять интерес к инвестициям в IT-стартапы и создал венчурный фонд Kima Ventures. Сейчас его штаб-квартира находится на верхнем этаже бизнес-инкубатора Station F. Кроме того, он поддержал нескольких звезд Кремниевой долины, например, Тони Фаделла, бывшего старшего директора Apple, который после переезда во Францию в 2009 году задумал создать компанию Nest по производству «умных» термостатов и другой техники для дома. «Ксавье несколько раз спросил меня, смогу ли я инвестировать средства», — вспоминает Тони Фаделл. Он согласился выступить в роли инвестора лишь когда Ньель задал ему этот вопрос со сцены во время конференции.
Kima Ventures считается одним из самых активных венчурных фондов в мире. В его портфеле более 400 компаний. Ведущий партнер фонда Жан де ля Рошеброшар видится с Ксавье Ньелем вживую лишь пару раз в году, но, по его словам, миллиардер «необычайно отзывчив». «Он получает 1500 электронных писем в день и отвечает на каждое из них», — объясняет Жан де ля Рошеброшар. Он дал интервью в устеленной коврами штаб-квартире Kima Ventures. Ответы Ксавье Ньеля при этом немногословны — что-то вроде «поступай, как хочешь». Когда его команда находит интересный стартап, в который стоит вложить деньги, они пересылают детали сделки Ксавье Ньелю, и миллиардер подписывает все необходимые документы.
По словам Жана де ля Рошеброшара, Ксавье Ньель принадлежит к числу руководителей, которые не вмешиваются в деятельность компаний и предоставляют им полную свободу действий. «Мы ехали в такси с какой-то встречи, и он спросил меня, какие из наших компаний не приносят прибыль», — вспоминает он, скривив гримасу. Тогда в портфеле Kima Ventures были десятки таких компаний. Жан де ля Рошеброшар даже окрестил их «ходячими мертвецами». Он рассказал партнеру о них, но не получил никакой ответной реакции. Когда бизнесмены вернулись в штаб-квартиру Kima Ventures, Жан де ля Рошеброшар осознал, что он никогда не посылал миллиардеру отчет о работе его венчурного фонда. Причина была только одна: Ксавье Ньель никогда не просил его об этом. С тех пор он всегда высылает Ньелю квартальные отчеты.
Такое отношение Ксавье Ньелья к руководству фондов, понятно, если учесть, что он и создвал Kima Ventures вовсе не для получения прибыли. Его подход к инвестициям напоминает благотворительность. В интервью Forbes миллиардер подтвердил, что бизнес-инкубатор Station F — это «настоящая филантропия». Однажды Жан де ля Рошеброшар предложил (конечно же, по электронной почте) инвестировать большие суммы в меньшее количество компаний, а также удваивать капитал для ведущих стартапов. Ксавье Ньель ответил: «Мне не нужно больше денег. Я занимаюсь инвестициями, потому что это увлекательно, это полезно, и никто другой этим не занимается».
Последние десять лет Ксавье Ньель вкладывал огромные суммы в подготовку множества похожих на него предпринимателей. В 2013 году он продал 3% акций компании Iliad за $400 млн. Затем он потратил $57 млн из этой суммы на строительство в Париже бесплатной некоммерческой школы «42», в которой более 2500 студентов обучаются программированию. Когда Тони Фаделл продал стартап Nest компании Google, Ксавье Ньель использовал появившиеся у него деньги для строительства еще одной школы программирования «42», уже во Фремонте, штат Калифорния. Новая школа по размерам в четыре раза превышает первую.
Прощай, Диор
Затем Ньель встретил Роксанну Варза, молодую калифорнийку, которая во Франци руководила Bizspark, стартапом Microsoft. Они беседовали о более амбициозном проекте — строительстве бизнес-инкубатора для 1000 стартапов. В то время множество стартапов размещалось в старых ветхих зданиях в модном квартале Парижа, историческом доме дизайнеров от-кутюр, например, Кристиана Диора и Коко Шанель. Этот район примечателен мощеными улицами и узкими проулками. Такие компании, как биткоин-центр La Maison du Bitcoin и бизнес-акселератор Numa снимали здесь здания — шестиэтажную фабрику, которую руководство Numa превратило в стартап-инкубатор. Все эти здания когда-то были покинуты бутиками одежды, которые не смогли справиться с конкурентами из Китая.
По словам Антуана Мартена, создателя приложения Zenly для обмена информацией о местоположении, стартапы буквально втискивались в старые узкие здания, в которых пара дюжин сотрудников должна была работать на пяти этажах. В одном из таких зданий Антуан Мартен разместил офис своей компании. Через пару лет создатели стартапов получили специально предназначенный для них кампус с более дешевой арендной платой. В нем были и лаборатории для 3D-печати, и вспомогательный юридический персонал. Теперь они могли переносить свои офисы в бизнес-инкубатор Station F.
В июле 2013 года Ксавье Ньель отправил электронное письмо Роксанне Варза. В его теме он написал «Привет, Роксанна», а в самом письме спросил, готова ли она ради него поездить по миру и посетить различные бизнес-инкубаторы, если он покроет часть ее расходов на перелеты. В итоге Варза посетила офисы компаний Box, LinkedIn и Twitter в Сан-Франциско, затем стартап-хабы White Bear Yard и Second Home в Лондоне, а также бизнес-центр The Factory в Берлине. Во время путешествий она делала заметки и фотографировала здания. «Я отправляла ему все детали», — вспоминает Роксанна Варза. «Понадобится множество розеток, конференц-залов и больших ярких помещений», — писала она. Девушка делала заметки о дизайне интерьера и о причудливых особенностях зданий, например, о музыкальной комнате в офисе компании Box и «комнате без связи» в немецком бизнес-центре Second Home.
Роксанна Варза отправила заметки Ксавье Ньелю, который, в свою очередь, передал их своим архитекторам. Позднее они использовали их при разработке дизайна бизнес-инкубатора Station F. На строительство центра ушло два с половиной года. Когда Ксавье Ньель увидел старую грузовую станцию, на месте которой сейчас располагается Station F, он сразу же принял решение купить ее. Сегодня примерно 30 венчурных капиталистов, начиная с Тони Фаделла (который руководит инвестиционным фондом Future Shape) и заканчивая компаниями Index и Accel Partners, платят €5000 в год, чтобы иметь возможность побродить по огромному бизнес-инкубатору в поисках интересных стартапов. «Нам нужно привлечь больше крупных инвестиционных фондов. Мы всегда будем нуждаться в венчурных капиталистах», — говорит Ксавье Ньель. Он добавляет, что привлечение предпринимателей и инвесторов сводится к созданию фирменного бренда компаний. Именно поэтому президенту Эммануэлю Макрону нужно продолжать улучшать имидж Франции на международной арене. «Это тяжелая задача», — говорит Ньель. «Вы знаете, я не то чтобы плачу большие налоги. Налог на увеличение рыночной стоимости капитала во Франции составляет 30%. Это не очень много», — говорит он, пожимая плечами.
Странно, но Ксавье Ньель не просит предпринимателей хватать звезды с неба, как это делают в Кремниевой долине. Кроме того, он не просит их раскручивать стартапы до уровня «единорогов» с капитализацией выше $1 млрд. «Я предпочитаю успешные компании стоимостью в $500 млн, которые будут приносить прибыль в долгосрочной перспективе, а не единорогов с рыночной капитализацией в $5 млрд, которые могут исчезнуть через 5 лет», — утверждает Ньель. Это на удивление консервативное замечание из уст такого новатора,. На вопрос о том, сможет ли Париж однажды стать лучшим городом в мире для запуска стартапа, он отвечает следующим образом: «Это возможно. Но я лишь небольшой винтик в огромном механизме. Чтобы добиться успеха, нужна слаженная работа множества таких винтиков». Затем Ксавье Ньель как всегда с телефоном в руке уезжает на очередную встречу.
Перевод Полины Шеноевой