Фридийский подтекст

«Фрида. Жизнь в цвете» — премьера Симоновской сцены театра имени Евгения Вахтангова. Как правило, спектакль сначала рождается в воображении режиссера. Но в этом случае вдохновителем творческого процесса стала актриса Аделина Гизатуллина, сумевшая увлечь идеей сначала драматурга, а затем режиссера и своих коллег-актеров.

У каждого артиста есть потаенные мечты о заветных ролях. Не каждому удается их реализовать. Для Аделины Гизатуллиной одной из таких была Фрида Кало — выдающаяся мексиканская художница. Но шансов ее сыграть практически не было, поскольку пьесы об этой женщине не существовало. Можно смириться и ждать, но всегда есть шанс сделать так, чтобы она появилась. И актриса нашла автора. Ника Симонова — не драматург, а поэт. «Фрида. Жизнь в цвете» — ее первый драматический опыт, который она — и совершенно справедливо — называет не пьесой, а текстом. По сути, это хроника ключевых событий из жизни художницы. Симонова опиралась на дневники и биографическую литературу.

Перенести эту хронику на сцену взялась Лейла Абу-аль-Кишек, недавняя выпускница режиссерской мастерской Юрия Еремина в театральном институте имени Щукина. Для режиссера, как и для исполнительницы главной роли Аделины Гизатуллиной, жизнь Фриды — история мятежницы, не пожелавшей сдаваться на милость ни судьбе, ни людям. В детстве — полиомиелит, сделавший из резвой малышки калеку, в юности — автокатастрофа, превратившая тело в груду обломков, а дальше — череда мучительных операций. Живопись стала для нее анестезией, способной умерить неизбывную, нестерпимую боль. И телесную, и душевную.

Мексиканский колорит в визуальном решении спектакля лишь легким отблеском появляется в сценографии и костюмах, созданных Диной Боровик. Два белых, вручную расшитых народными мотивами тюлевых занавеса — лаконичная метафора жизни, рвущейся с больничных простыней взлететь к облакам, подчеркнута фейерверком красок в платьях Фриды, воспроизведенных по ее полотнам. Хореограф Евгения Любашина перевела на язык движения то, что в словах не нуждается: трагедию аварии, безысходность чувства, соединившего художницу и Льва Троцкого. В спектакле вообще много решений доверено пластике. Одно из самых сильных — Фрида, «танцующая» с прижатым к груди белым одеяльцем, в котором вместо новорожденного младенца оказываются серые холодные камни (Кало мечтала о детях, но так и не смогла стать матерью). Грохот, с каким они падают на пол, способен разбудить самое черствое сердце.

А надо всем этим страдающая и ликующая музыка — мелодии народных мексиканских песен (музыкальный руководитель и педагог по вокалу Андрей Сергиевский), с подлинной страстью исполненные Полиной Чернышовой и Андреем Удаловым. Эта обладающая некой мистической энергией пара, соединившая в себе функции античного хора и современного киномонтажа, ведет зрителя по кругам личного ада Фриды.

В том злополучном автобусе, врезавшемся в трамвай, девушка ехала не одна. С ней был ее возлюбленный Алехандро (Константин Белошапка). Ему повезло — отделался ушибами. Она же на месяцы оказалась прикованной к постели. И этого он не выдержал. Актер играет драму слабого человека, столкнувшегося с силой, которой он в любимой женщине даже не подозревал. Это не трусливая подлость предателя, скорее, отказ от чувства, которое ему не по силам. Через много лет Алехандро захочет вернуться. Фрида бросит ему в лицо все презрение, на какое способна ее гордая душа: я могу отдаться любому, у кого есть вкус к жизни, но не тебе.

Диего Ривера (Денис Самойлов) — великий художник и отчаянный ловелас. Он способен оценить талант Фриды, ее ум и нетривиальную красоту, но для вдохновения ему недостаточно одной лишь революционной романтики. Нужно еще и множество разных женских тел. Он свято верит в то, что его «сердце — не предатель» и сыграть это, пожалуй, довольно трудно. Не легче задача и у Марии Волковой, исполнившей роль Лупе — бывшей жены (тоже, кстати, не первой) неистового сердцееда: показать, как ревность постепенно сменяется состраданием к той, которой еще только предстоит угодить в любовный капкан.

Кристине Кало (Анастасия Жданова) не досталось и сотой доли мужества старшей сестры. Для нее единственно возможный способ существования — прилепиться к мужчине: вести дом, растить детей, терпеть побои. Покинутая мужем, она уступает притязаниям любвеобильного Диего. Что с того, что Фрида — его жена, главное — выжить.

Но сложнее всего Павлу Юдину, которому пришлось ломать привычное представление о Льве Троцком как о кровавом вожде, чтобы представить его просто одиноким человеком, все еще лелеющим надежду найти родственную душу.

Чем трагичнее история, тем проще ее нужно рассказывать. Молодая команда, куда вошли не только «коренные» вахтанговцы, взяла на вооружение неписаное правило Римаса Туминаса: «В театре побеждает тот, кто умеет рассказывать истории». У них это, похоже, получилось.

Фото на анонсе: Валерий Мясников/vakhtangov.ru