Ихтиёр Абдуллаев. Фото с сайта Prokuratura.uz
Председатель Службы государственной безопасности Узбекистана Ихтиер Абдуллаев в своей первой программной речи назвал основные угрозы для общества. Среди них оказались оппозиционные партии «Эрк» и «Бирлик», иностранные инвесторы и религиозный фундаментализм, который якобы усиливает свое влияние в Узбекистане. Мы попросили политологов и правозащитников прокомментировать слова Абдуллаева и то, чем такая позиция может грозить Узбекистану.
Пусть это выглядит странным, но я не считаю выступление шефа СГБ неожиданным. Те, кто, как и я, помнит, как проходили на наших глазах различные «оттепели» в некоторых родственных нам тоталитарных режимах, включая наш общий советский, знают, что в какой-то момент потепление сменяется подморозкой. Это как нынешней весной - мощное таяние небывалых снежных сугробов будто регулируется погодным менеджером: чтобы избежать затопления первых этажей и подвалов, температуру приходится время от времени опускать, а сугробы подмораживать.
Так Михаил Горбачев в какой-то момент, испугавшись мощного давления на власть разбуженных перестроечными идеями самоорганизующихся людей, создававших новые партии и общественные организации, удалил из своего окружения главного идеолога перестройки, академика Александра Николаевича Яковлева.
Обратите внимание на ключевые слова о «негосударственных оппозиционных партиях “Эрк” и “Бирлик”», сказанные шефом СГБ. Они означают, что г-н Абдуллаев, сформированный как чиновник советской и постсоветской каримовской системой, не представляет себе, что политические партии создаются не государством, а людьми, имеющими собственные взгляды, отличающимися от мнения руководства, но желающими блага своей стране и согражданам.
Естественно, что подобный тип тоталитарного по сути мышления приводит к убеждению, что все то, что не создано самим государством, представляет для него опасность. Именно это недоверие к людям, на мой взгляд, представляет главную угрозу планам модернизации Узбекистана, задуманной президентом Шавкатом Мирзиёевым и успешно реализующейся во внешней политике. Внутри же страны подобное шельмование всех, кто не готов кричать «одобрямс» каждому слову Раиса, может уже очень скоро привести к разочарованию огромных масс узбекских граждан, поверивших Мирзиёеву и уже было готовых стать его опорой.
Замечу, что в конце концов, подрыв доверия к Горбачёву снизу, со стороны простых людей, и привёл к его падению, а жаль.
Выступление главы Службы безопасности перед Сенатом, действительно, вызывает обеспокоенность и вступает в прямое противоречие с многочисленными выступлениями и президента, и других высокопоставленных представителей правительства Узбекистана. Они прямо возвращают Узбекистан в период, где он находился 18 месяцев назад. И я должен сказать, что в ходе встреч HRW в Узбекистане, в том числе с представителями правоохранительных органов и ведомств, звучали совершенно другие ноты.
Я думаю, что уже достигнут некий консенсус по поводу того, что страну можно защищать от угроз, не нарушая прав человека, что концепция безопасности и права человека друг другу не противоречат. Причем, думаю, что консенсус существует не только в правительстве, но и в социуме: есть понимание, что реформы могут быть успешными, только если будет существовать здоровое гражданское общество, где критика будет цениться сама по себе, где можно спокойно и открыто подвергать сомнению действия правительства, не боясь расправы. И я хочу отметить, что сотрудники HRW не встретили ни одного представителя власти или гражданина, который бы говорил, что нужно закрывать границы или бояться инвестиций.
Что касается упоминания Абдуллаевым оппозиции, в частности, партий «Эрк» и «Бирлик», то сейчас много сообщений о том, что активисты этих политических организаций, которых отправляли в узбекские тюрьмы на протяжении последних 25 лет, были жертвами сфабрикованных, политически мотивированных дел. И даже в верхних эшелонах власти сейчас говорят, что прежде чем критиковать или проклинать этих людей, надо понять, что все они - граждане Узбекистана, и признать, что их дела были политическими.
Сейчас идет процесс изучения истории каримовского периода. Я думаю, что правительство понимает, что нельзя возвращаться в те темные годы. И поэтому выступление Ихтиёра Абдуллаева вызывает удивление и недоумение, оно выпадает из цепи политических мер, предпринятых за последние полтора года. Учитывая недавнюю историю Узбекистана, слова главы СГБ вызывают большую обеспокоенность. И здесь очень важно, чтобы правительство не только освобождало невиновных и обещало больше не наказывать людей по политическим причинам, но чрезвычайно важно, чтобы правительство и президент дали очень четкий сигнал всей стране о том, что права человека будут соблюдать во всех ведомствах, и они будут руководствоваться ценностями конституции и международных обязательств.
В Узбекистане, действительно, существует критическая масса людей, даже в правительстве, которые признают ценность активного гражданского общества, которое, конечно, включает в себя мирные политические движения. Но никто, в том числе HRW, не исключает, что у каждого государства есть свои интересы в сфере безопасности. Но эту политику можно вести с учетом ценностей прав человека. Одно другого не исключает.
HRW надеется, что глава государства, учитывая важность Службы государственной безопасности и помня о своем выступлении во время Генеральной ассамблеи ООН в сентябре прошлого года, где он говорил о принципах гуманизма, пояснит и еще раз подчеркнет свою приверженность принципам прав человека, которые содержатся в Конституции и международном праве.
Мы получили первый сигнал о том, что политика СГБ ничем не будет отличаться от СНБ. Лидеры известных оппозиционных партий уже более 20 лет находятся в изгнании. Они практически никак не могут участвовать в текущих политических процессах. Члены этих партий в стране и за ее пределами были и будут подвергаться дискриминации. Именно с них во времена Каримова начались политические репрессии за их взгляды.
Если следовать логике главы СГБ, вскоре мы ощутим такое же отношение к правозащитникам и журналистам. В список врагов режима граждане будут попадать по тому же принципу: не за действия, а за убеждения.
Зачем это нужно новой власти? Я уверена, что и для новой власти эти две первые в Узбекистане оппозиционные партии были и остаются потенциальными источниками протестных настроений.
Речь Ихтиера Абдуллаева на заседании Сената фактически является его первым публичным выступлением в роли новой главы спецслужбы, и оно уже порождает ряд вопросов. Я хотел бь выделить в его речи три момента, которые вызывают по меньшей мере недоумение.
Во-первых, Абдуллаев фактически причисляет политическую оппозицию к числу угроз стабильности в стране. В первую очередь, он имел в виду, конечно, Мухаммада Салиха и Народное движение Узбекистана, которое тот возглавляет. Недавно прошла кампания, поддержанная многими литераторами, призывающая узбекские власти разрешить Салиху вернуться в страну, естественно, без риска быть снова арестованным и осужденным. На сегодняшний день НДУ фактически является единственной более или заметной политической оппозицией в Узбекистане. Своим заявлением Абдуллаев не только ставит крест на перспективе возврата Салиха в страну, но возможно, тем самым выносит приговор и журналисту Бобомуроду Абдуллаеву, суд над которым (и троими другими) проходит в настоящее время по надуманному обвинению в антиконституционной деятельности. Ведь Бобомурод напрямую ассоциирован в глазах властей с Мухаммадом Салихом. А раз так, видимо, рассуждает глава СГБ, то это «представительство» НДУ в стране следует ликвидировать на корню, как «угрозу стабильности».
Во-вторых, Ихтиер Абдуллаев утверждает, что в большинстве своем (!) граждане Узбекистана, живущие в других странах, «попадают под влияние экстремистских течений», что, по его мнению, «является одним из одним из представляющих опасность факторов». Это утверждение звучит довольно зловеще. Не совсем понятно, кого конкретно имеет в виду Абдуллаев и про какие такие «экстремистские» течения он говорит. Относит ли, скажем, он к «экстремистским» вполне легитимную критику властей Узбекистана или взгляды узбекских правозащитных организаций, которые ведут свою деятельность из-за рубежа? Его заявление заставит насторожиться тех представителей узбекской диаспоры, получивших убежище в разных странах мира, которые рассматривают возможность возвращения на свою родину.
В-третьих, согласно Абдуллаеву, «нельзя считать, что все иностранные инвестиции, поступающие в страну, являются приносящими пользу». Опять-таки, о каких таких инвестициях, которые якобы представляют угрозу, идет речь? На этот раз вопросы возникнут у потенциальных иностранных инвесторов, у которых, возможно, уже появился интерес к Узбекистану в результате настойчивых усилий президента Мирзиёева привлечь иностранные инвестиции в страну, по показателю которых, кстати, Узбекистан занимает одно из самых низких мест на постсоветском пространстве. Теперь потенциальные инвесторы должны будут взять паузу до тех пор, пока руководство Узбекистана не прояснит, какого рода инвестиции оно приветствует, а какие отвергает.
В целом, речь Ихтиера Абдуллаева сигнализирует о том, что СГБ под его руководством скорее всего будет и дальше сохранять свой фактический статус политической охранки, преследующей граждан за инакомыслие. А это противоречит ранее сделанным Шавкатом Мирзиёевым заявлениям о том, что эта служба при прежнем руководстве превратилась в аналог НКВД 1937 года, что предстоит многое исправить и не допустить в будущем. Похоже, Абдуллаев имеет отличную от Мирзиеева точку зрения, и это снова порождает вопрос, кто же в реальности рулит в стране.
В последнее время обсуждается вопрос, а имеется ли у Мирзиёева своя команда, на которую он бы опирался, осуществляя реформы, и если да, то кто персонально входит в нее. По членам его команды, их положению, словам и действиям мы бы судили о том, в каком направлении движется страна. Но уже ясно, что Ихтиер Абдуллаев является одним из ключевых членов этой команды. По его словам и действиям мы тоже будем судить о намерениях президента. И вышеприведенные слова этого члена мирзиёевской команды порождают сомнения в том, что страна действительно держит курс на комплексные реформы.
«Если оппозиционные политические партии по закону, на основании Конституции Узбекистана узаконят свою деятельность, разве это недемократическое явление? Почему заведомо Ихтиер Абдуллаев считает оппозиционные партии врагами? - говорится в обращении. - Глава СГБ говорит о якобы усиливающемся религиозном фундаментализме в Узбекистане, что является абсурдом и идеологией загнившей СНБ, которая 25 лет терроризировала верующих, которых пытали, фабриковали в отношении них уголовные дела, осуждали на длительные сроки лишения свободы, - и таких репрессированных начисляется более 18 тысяч безвинных граждан.
Поменяв вывеску СНБ на СГБ, продолжатся дальнейшие репрессии в отношении политически активных граждан, верующих, предпринимателей и фермеров?
Оказывается, границы с соседними государствами должны быть закрыты, так как в страну проникают вредные инвестиции». Абсурдно считать инвесторов врагами и шпионами, замечает Сурат Икрамов. «Кто же тогда будет развивать экономику Узбекистана, если закрыться от инвесторов?»
Председатель ИГНПУ в своем обращении попросил президента рассмотреть вопрос о дальнейшем пребывании Ихтиера Абдуллаева на должности председателя СГБ «за подстрекательство и неадекватность, саботаж и политическую близорукость, способствование ухудшению экономики, продолжению репрессий в отношении верующих и дестабилизацию ситуации в Узбекистане».