Из Сергея Колесникова не вышло известного футболиста – колено подвело уже на старте. Но любовь к игре он сохранил на всю жизнь. Она и помогла реализовать себя в спорте – в амплуа массажиста. На этой стезе Колесников добился поистине выдающихся высот в двух разных дисциплинах. Вдобавок рассказчик Анатольич, как его по-свойски зовут в «Зените», изумительный – находка для готового слушать журналиста.
— Что подвигло вас вернуться с заслуженного отдыха? Заскучали по работе?
— Надо было что-то менять в работе медицинского штаба, коллектив создавать заново, микроклимат. Я человек коммуникабельный, весёлый, но главным своим качеством всё-таки считаю профессионализм: в марте юбилей отмечу – 40 лет в массажном ремесле. Когда снова позвали в «Зенит», отказать не мог. Все планы поменял и вышел на работу. Но я не жалею – пока всё хорошо, выдерживаю. Устаю, но это приятная усталость.
— Сколько отсутствовали?
— Четыре года – два в «Динамо» трудился и столько же на пенсии был. Занимался детьми, ездил домой к папе в Гуково – это Ростовская область. Он, слава богу, жив. 84 года, а до сих пор работает! Тренирует группу девочек по баскетболу, возит на соревнования. Из Гуково немало хороших ребят вышло. Один папин воспитанник за ЦСКА и киевский СКА играл, Оля Двирна – чемпионка Европы по лёгкой атлетике. Баскетболистка Ермакова выступала в американской лиге. Заслуженный тренер России, заслуженный учитель – все регалии есть у отца. Кроме нормальной пенсии…
— Как вы перешли из лёгкой атлетики в футбол?
— По совету доктора Ипатенко, с которым отработал больше 20 лет. Сначала он подался в футбол, в ЦСКА к Газзаеву, а потом и мне посоветовал: «Неблагодарное это дело. Давай тоже в футбол».
— Почему неблагодарное?
— На чемпионатах Европы или мира на четырёх массажистов приходилось 128-130 спортсменов. А в футболе – три специалиста на 23 игрока. И зарплата выше. В общем, подумал и согласился. Ипатенко свёл с доктором «Зенита» — в клубе даже не знали, что такого класса массажист живёт в Питере. Принёс резюме, побеседовали и поступил на работу. В середине января 2004-го уже летел на первый футбольный сбор в Турцию.
— Условия работы «до Газпрома» и сейчас – небо и земля?
— Конечно. Сборы были совсем другие. Летали с дублем, на маленьком Ту-134. Все места заняты – не приляжешь, как сейчас. Отели, питание – всё было скромнее. На базе два поля всего было, а сейчас только травяных пять плюс одно искусственное. Медицинский восстановительный центр заново перестраивали: меня спрашивали, где розетки делать, куда ванны для гидромассажа ставить, купели. Когда Сергей Александрович обещал за 10 лет выиграть практически все турниры, не все отнеслись к его словам серьёзно. Так мы за три года это сделали – только Лигу чемпионов с Межконтинентальным кубком не взяли. Всё остальное – золото Премьер-Лиги, Кубок УЕФА, Суперкубки России и Европы – завоевали.
Сергей Колесников за работой
— Чем кроме нагрузок и оклада отличалась работа в столь разных дисциплинах?
— В лёгкой я на протяжении 25 лет дома практически не бывал. Каждый месяц – сбор, три недели в отъезде. И так постоянно, зимой и летом. Циклический вид спорта: из одного сезона в другой плавно перетекаешь. А в футболе сбор максимум две недели длится – и то ребята уже начинают психологически уставать: долго, тяжело без детей, без семьи.
— Но именно в лёгкой атлетике судьба свела вас с поистине легендарными личностями.
— Это да. Я же не только со сборной ездил – после 1992 года ребята стали брать меня на этапы Гран-при. Массировал всех звёзд мировой лёгкой атлетики – за исключением, наверное, только Карла Льюиса и Ато Болдона. Те привозили своих массажистов. Остальные прошли через мои руки – Линфорд Кристи, Донован Бэйли, Майкл Джонсон…
— Как в струю попали?
— В 1993 году приехали на финал Гран-при в Лондон. Менеджером нашей группы был Юхан Энквист, муж Люды Нарожиленко, она тогда уже за Швецию выступала. Он и посоветовал коллеге, работавшему с Фрэнки Фредериксом, обратиться ко мне. На улице холодина, а Фрэнки мальчик из Намибии, худой, синий. Привели. Я его размял, растёр, подготовил к старту. И что вы думаете? Выиграл! И началось…
— Я весь внимание.
— Сижу на сборах в Подольске. Условия, конечно, те ещё: тесные комнатушки на два человека, удобства – в коридоре… Приезжает главный тренер: «Серёга, не знаю, что с тобой делать, но тут из канадской федерации пришло письмо – просят поехать с Донованом Бэйли (двукратный олимпийский чемпион в беге на 100 метров. – Прим. «Чемпионата») в Рим и Дюссельдорф». Я растерялся. А он с улыбкой: «Поезжай. Пускай у американцев золотую медаль отберёт». Собрался и полетел. Эль-Гарруж, мировой рекордсмен в беге на средние и длинные дистанции, два года звал в свою команду. Со Светой Мастерковой долгое время работал индивидуально. Мэрлин Отти массажировал, Диверс.
— При каких обстоятельствах познакомились с Сергеем Бубкой?
— Смешная ситуация. Я ещё в Гуково жил, а в Питер на сборы приехал – перед чемпионатом мира 1983 года. Смотрю: двух шестовиков знаю, иркутские, а третьего – нет. Спрашиваю у тренера Никонова: кто такой? «Первый раз, — объясняет, — везём пацана». Глянул на него – натуральный дровосек! Здоровый, рубленое лицо, чуб висит. «Вот это шестовик?!» — переспрашиваю. Никонов кивает: «Фантастический потенциал, просто невероятный. Это будет что-то». Чемпионат мира Бубка выиграл с первой попытки. И потом ещё шесть.
— Забавные случаи с ним случались?
— Был один трагикомичный. В 1991 году я должен был работать с ним на чемпионате мира в Токио и… порвал ахилл, играя в теннис. Ну, думаю, приплыл. Так Бубка настоял, чтобы мне изготовили гипсовый сапожок – в нём и полетел в Японию. Посильный вклад в очередной триумф Серёги, получается, внёс.
— Как у легенды шеста обстояло дело с чувством юмора?
— На уровне. В Монако он неудачно выступил. По пути на банкет для поднятия настроения рассказываю ему анекдот. Он резко остановился: «Что же ты мне его сейчас рассказываешь? Расскажи перед стартом – мировой рекорд побил бы!». Так-то он нечасто ко мне обращался, но на сборах приходил почти каждый день. Крупный парень – попахали мы с ним прилично.
Исинбаеву массировал на Олимпиаде в Сиднее. Она тогда ещё совсем девчушкой была, квалификацию даже не выполнила, а видишь, в какую звезду выросла…
— Иностранные звёзды удивляли?
— Деннис Митчелл приходил со своим массажистом. Сажал рядом и наставлял: «Смотри и запоминай, как он делает». Мы с Деннисом плотно работали. Однажды его подружка, Киркланд, бежала в Эдмонтоне 100 метров с барьерами. Финал с Диверс, которая всех обыгрывала. А на запасном поле у команд свои палатки, на каждой флаг висит. И вдруг Митчелл с Киркланд несутся – мимо своего, американского шатра пролетают – и к нам, в российский. Американцы рты пораскрывали – ничего не понимают. А Деннис с порога: «Sergey! Sergey! Problem, neck!». Шею ей надо было срочно «починить». Я делаю – и она становится чемпионкой мира. У них столько счастья было! Митчелл ко мне явился: «Проси, что хочешь!».
— А вы?
— Кушетку, говорю, хочу, как у твоего массажиста. Лёгкая, удобная – 10 килограмм весит всего (наши были вдвое тяжелее). На следующий старт мне Деннис такую же подогнал. Сдержал слово. Марион Джонс помните?
— Как не помнить — легендарная бегунья, олимпийская чемпионка!
— С тренером и телохранителем ко мне ходила. Спрашиваю: а это что за шрамчик? Они цыкают: «Сергей, это никому нельзя говорить!». Любимая тема у Марион была: мол, русские все на допинге, а они – нет. А потом у неё самой отобрали все медали и бросили за решётку – за дачу ложных показаний впаяли шесть месяцев тюрьмы. Это у нас можно ограничиться условным сроком, а она реально сидела…
С «бодигардом» приходил перед финалом Гран-при в Москве Эль-Гарруж. Ножки тоненькие, худенькие – полторашку бегал. Начал его массировать, а он как закричит: «You kill me!». «Терпи», — говорю, а сам думаю: «Ещё, не дай бог, не добежит до финиша – претензии будут». Переживал.
— Добежал?
— Первым! Наутро встречает: «Мастер, можно ещё к вам прийти?». Марокканцы мне зарплату предлагали – в России тренеры столько не получают. У нас, говорят, свой самолёт, база на берегу моря. Будешь жить как шейх.
— И вы отказались?!
— Представьте себе. У меня семья, дети маленькие были. Я хоть неделю, но проводил дома, видел их. А так уехал – и до свидания. Американцы много раз звали, немцы – всё отклонил. Тяжело переношу заграничные поездки – домой тянет…
Сергей Колесников и Вячеслав Малафеев
— Начальство косо не поглядывало, когда иностранцам помогали?
— Так свои всегда были в приоритете. А потом, в лёгкой атлетике отношение к людям нашей профессии особенное, очень уважительное.
— В футболе иначе?
— После трёх месяцев работы в команде я хотел уходить.
— Да ну?!
— Отношение совсем другое было. Юрий Палыч Сёмин – тот нашу братию и вовсе «обозом» называл (улыбается). Играет футболист, не играет – зарплата капает. А в лёгкой атлетике ставки символические. Основную часть дохода призовые составляют. Поэтому по приезду на сбор спортсмены наперегонки бежали на массаж записываться, временное окно поудобнее выбирать.
— Сколько одного клиента мяли?
— 40-45 минут. В день надо человек пять-шесть промассировать – это без учёта утренней работы, подготовки к тренировке и стартов. Пробежал атлет несколько отрезков – надо встряхнуть. Потом вторая тренировка такая же, а вечером общий массаж. Работа, конечно, каторжная.
— В футболе пришлось бороться со скепсисом?
— Поначалу да. Руководство воспринимало нас как дворников или, не знаю, уборщиков. Помогла поддержка жены. Она уговорила потерпеть хотя бы годик. А потом ребята весь этот негатив нивелировали. Ну а с приходом нового руководства изменилось вообще всё. Да ещё и парни слово замолвили.
— Огласите весь список.
— Андрюша Аршавин, Саша Кержаков, Влад Радимов. Тогда капитан команды как боцман на корабле был, многое решал, к Владу прислушивались. А потом Петржела и сам осознал важность нашей работы. Я же всех тренеров массировал – кроме Дика.
— Что так?
— Никогда не массировался – не любитель. Такое впечатление, что у него вообще ничего никогда не болело. Настоящий Маленький Генерал, крепыш такой.
— Как с Петржелой работалось?
— Хорошо. Вот у него при знакомстве лёгкий скепсис присутствовал: массажист и массажист – подумаешь. Двух-трёх сборов Власте хватило, чтобы кардинально пересмотреть отношение к нашему брату. Он и сам приходил на массаж, и жену приводил.
Сергей Колесников
— Первое чемпионство…
— О, это было самое яркое впечатление! Кубок УЕФА с Суперкубком уже спокойнее воспринимались. А таких празднований, как в 2007-м, в жизни не видел. От аэропорта до площади Победы живой коридор стоял вдоль дороги. Время от времени автобус притормаживал, и нас просили: «Ребята, выйдите – люди ждут». Мы выходили, показывали кубок. И так – до стадиона. «Петровский» тоже весь забит – люди на табло смотрели трансляцию из Раменского. Напряжение было фантастическое, и такое же счастье после – неописуемое…
Влад похромал и продолжил играть, но когда в перерыве зашёл в раздевалку, в бутсе хлюпала кровь: бульк-бульк.
— Кто был самым дисциплинированным пациентом?
— Толя Тимощук. Иной раз звонил: «Анатольич, надо помассировать». Собирался и ехал к нему. Или он ко мне – на дачу. А один раз, уже будучи игроком «Баварии», 180 километров проехал из Германии в Австрию, где мы с «Зенитом» были, чтобы я ему икроножки сделал. Пока ребята играли, промассировал Толю. Всегда восхищался его отношением к себе и к делу. Видели, в какой он форме? Всю работу наравне с молодыми выполняет! И до сих пор на массаж приходит – ко мне или Вячеславовичу, Рязанцеву. Удивительный человек, настоящий профи.
— Привередливые товарищи попадались?
— Верите – нет. Игроки сразу прониклись важностью восстановительных процедур. Говорили: «Анатольич, надо вас в сборную». И Мутко поддержал. Но Сёмину было всё равно, и тема заглохла. Официальное приглашение в национальную команду получил уже при Адвокате. Тогда пять-шесть человек из «Зенита» железно привлекались в сборную, ну и я совмещал.
— Кто-то помимо Адвоката избегал ваших процедур?
— Единственным футболистом, который никогда и ни к кому не ходил на массаж, был Бруну Алвеш. Ему не надо было – машина. Я таких людей не встречал – он просто жил футболом. Оттренировался, а ему мало. Все уже разъехались, а он ещё на поле – в теннисбол играет, с детишками возится. Фанат! Поинтересовался как-то у Бруну: «Чего не приходишь?». «А у меня всё нормально», — отвечал он. И я ему верил. Уникум. Остальные ходили – даже если не очень хотелось. Тейпы, например, не все любят.
— Которые на мышцы клеятся?
— Не совсем. Это жёсткая эластичная лента, вроде лейкопластыря, предназначенная для фиксации суставов. У Данни всегда после отдыха начинали болеть ахиллы – такая специфика стопы, техники бега. Когда ему первый раз тейп сделал, он сказал: «Фантастика». Потом снимал весь процесс на видео. Говорил: «Покажу своим оболтусам в сборной Португалии, как делать надо». В ФНЛ, второй лиге и сейчас-то многие толком не знают, что такое тейпы. А мы ещё в 1981 году начали использовать их в лёгкой атлетике – американцы научили. У Газзаева в ЦСКА на тейпы обязаловка была – специальный человек за секунды делал. Саша Кержаков после перелома голеностопа нетейпированным не только на игры – на тренировки не выходил. А раньше – не любил.
— Тейп ограничивает подвижность?
— Чуть-чуть да. Естественно, он как гипс – чтобы галик никуда не ушёл.
— Есть футболисты, страдающие плоскостопием?
— Многие. Поднимаем им тейпами свод стопы. Свете Мастерковой я делал тейп на ахилл – она плевалась, ругалась, срывала его. У нас бои были страшные! Кричала: «Клей своим спринтерам. 10 секунд пробежали – и всё. А как я кросс побегу 15 километров?». Ничего, привыкла и замечательно бегала. К чему я сам поначалу в футболе привыкнуть не мог, так это к избитым ногам. Особенно Вове Быстрову доставалось – потому что быстрый. За ним не успевали – вот и били нещадно. Сплошные ушибы, ссадины.
С Александром Кокориным
— Самое жуткое воспоминание?
— Никогда не забуду игру Лиги чемпионов с «Русенборгом». Кто-то из защитников приземлился Радимову прямо на голеностоп шипами. Дыру пробил! Влад похромал и продолжил играть, но когда в перерыве зашёл в раздевалку, в бутсе хлюпала кровь: бульк-бульк. Как пулевое ранение!
— Заменили?
— Куда там! Заклеили и пошёл играть. Второй тайм отбегал. Утром просыпается – вся постель в крови. Я был поражён. Не люди – киборги! И так постоянно. Все думают: вот они там халявят, но я сам немного играл и знаю, что такое удар по надкостнице или в бедро. Порой больно так, до тошноты! Мы же холодом не лечим – лишь снимаем болевой шок, чтобы человек мог встать и продолжить игру. Но гематомы, ушибы, надрывы – всё это остаётся. У Саши Анюкова раз голеностоп так распух, что бутсу в перерыве не смог натянуть. Пришлось брать на размер больше – так и отыграл второй тайм в разных. Вова Быстров приходил с такими ногами – страшно смотреть было. Удивительный парень.
— В чём?
— В отношении к жизни, к ребятам. Он такой импульсивный, взрывной. Быстрый. У многих спринтеров фамилии «говорящие» — Борзов, Разгонов. Быстров. Когда Володя после ухода Дика вернулся, команда находилась в плачевном состоянии. Так вот он чуть ли не на своих плечах втащил «Зенит» на третье место. Семь игр таких выдал – фантастика! Забивал, пасовал, пенальти, удаления зарабатывал. И все как-то сразу приободрились – Быстров заряжал окружающих своей неуёмной энергией.
— Болезненно воспринимал ругань с трибун?
— Ещё как – притом что он-то не виноват был в той истории. Петржела пришёл и сказал: чтобы завтра Быстрова не было. Агент договорился со «Спартаком» — он и пошёл в «Спартак». А кому неохота иметь такого игрока, как Быстров? Володя никогда не жаловался, но все всё в команде понимали.
Слова Денисова неправильно интерпретировали, а где-то и переврали.
— Чем уникален Аршавин?
— Потрясающее чувство мяча и паса. Дриблинг. Недавно звал с собой работать. И я уже было согласился, но потом передумал. Позвонил ему: «Андрюша, прости меня, старого, но Казахстан – это слишком далеко».
— В молодости эта компания – Аршавин, Кержаков, Денисов, Анюков – была довольно нахальной?
— Они были просто пацанами – и вдруг на них свалилась известность. Аршавин с Денисовым до сих пор ко мне на вы обращаются. Денисов – тоже прекрасный игрок. Много почерпнул у Тимощука, играя под нападающими, и после Толиного ухода замечательно вжился в новую роль. Даже сейчас сильнее его опорных полузащитников я в России не вижу. Тоже образцовый профессионал.
— Тем не менее и он ссылок в дубль не избежал.
— Это всё больше для общественности делалось. Никто же не знает всей кухни изнутри. Знали бы болельщики, что Быстрова фактически выгнал Петржела, Петржелу и подвергали бы обструкции.
— За что выгнал?
— Володя – парень непосредственный, где-то пошутил, а Властимил не понял юмора. Такая же канитель была с Капелло: они с Игорем засмеялись – он их и задвинул. Не всем тренерам шутки, смех в коллективе по нраву.
— Слышал, что и со Спаллетти у Быстрова был схожий инцидент.
— Играли в Грозном с «Рубином». 0:1 проиграли. В самолёте собрались с ребятами, играем на планшете в «Кто хочет стать миллионером?». Выигрываем миллион – и Володя как закричит от радости: «А-а-а-а!». Спаллетти недобро зыркнул на него. И зачехлил.
Лучано Спаллетти и Сергей Колесников
— Жду не дождусь истории про Аршавина.
— Выходной, сижу на даче. В полдвенадцатого ночи звонок: «Анатольич, мне трындец». В голове сразу мелькнуло: «Колено». Оказалось, пошёл на тренировке в подкат, и шею заклинило. «Завтра приходи – помогу», — отвечаю. А он: «Вы не поняли – я в Сочи, в сборной. Может, вы к нам?». Они к Македонии готовились. Через полчаса начальник «Зенита» перезванивает: всё в порядке, билет заказан. Андрюха сам всё оплатил.
— Помогли?
— Как не помочь. После первой процедуры Андрей пошёл побегал, вечером я сделал вторую серию манипуляций – и порядок. Попросили заодно посмотреть Игнашевича – очень тренеры в нём нуждались. Вынужден был огорчить Гуса: контузия нерва, без шансов. У него даже нога подвисала – Сергей ею не управлял. Благо и без него выиграли. Аршавин после матча звонит радостный: «Анатольич, видите, что массаж животворящий делает!». Они с Быстрым и забили по голу.
— В том, что Андрей избежал по карьере серьёзных «поломок», телосложение «виновато»?
— Наверное. Во-первых, он лёгкий. Во-вторых, низкий центр тяжести. Погребняка чуть толкни – и он падает: центр тяжести высокий. А Андрей – как неваляшка. Футболист, каким он должен быть. С ним у меня немного работы было. Аршавин так чутко реагировал на массаж, что за два дня до игры мы прекращали его делать. «Я после ваших процедур как макаронина», — смеялся он.
Уже выйдя на пенсию, к Саше Кержакову в «Цюрих» летал. В Турцию, на сборы, на 12 дней. Сидим как-то в номере: я, Саша и Артур Симонян, наш воспитанник. Заходит сенегалец, запамятовал фамилию: «Father, help me». Керж как захохочет: «Анатольич, так ты и в Сенегале наследил – вон какой сынок у тебя вымахал?!».
— Как сошлись с Денисовым?
— Он всегда жаловал массаж. Плюс мой весёлый, коммуникабельный характер сыграл свою роль. Для меня все они – Денисов, Олежка Власов, Алан Касаев – как дети. Когда я пришёл, они мальчишками были. Раскрыв рот, слушали мои байки – где бывал, с кем работал…
— Каков Игорь в жизни?
— Очень хороший, правдивый парень. Принципиальный. Бывало, прошу: «Ну промолчи». А он кипит: «Не могу!».
— Когда его стали выставлять рвачом – как реагировали?
— Когда он отказался играть в Самаре, спросил: «Игорёк, ты чего, зазвездился?». Он только отмахнулся: «Анатольич, если не знаете – лучше молчите». Я и не стал душу бередить. Потом уже в сборной пришли с Быстровым на массаж и рассказали, как всё было на самом деле. Его слова и желания неправильно интерпретировали, а где-то и переврали. Не имею права рассказывать всё – только после этого разговора я принял сторону Денисова. В этом мы схожи – тоже не могу долго терпеть несправедливость.
— Я правильно понимаю, что массажный кабинет в футбольной команде – это нечто вроде исповедальни?
— Абсолютно. Я для ребят всегда отдушиной был. Ко мне шли и поплакаться, и рассказать что-то. Я практически всё о всех знаю.
— Расскажите, чего мы не знаем о лучшем бомбардире нынешнего состава.
— По моей просьбе Саша Кокорин перегородку носа ровнял. Когда Кака пришёл в «Милан», всё было хорошо. Одна проблема – уставал быстро, не мог выдержать всю нагрузку. Провели обследование – оказалось, перегородка плохая и прикус неправильный. У лошадей ведь не для того зубы смотрят, чтобы определить, старая она или молодая. Смотрят прикус. Потому что если он неправильный, животное не может долго бежать на максимуме, начинает задыхаться. Эти вещи очень важны. Видите, какие теперь объёмы Кокорин выполняет. После него эту процедуру у нас и Далер Кузяев, и Дима Полоз проделали.
— В плане массажирования Халк был самым тяжёлым клиентом?
— Да, он как метатель диска был по объёмам. Ножища мощные, спина.
— Намучились с ним?
— После метателей дисков по 135 кило меня трудно было кем-то удивить. А потом Халк довольно мягкий – редко бывал жёстким.
«Халк как метатель диска был по объёмам. Ножища мощные, спина»
— Из мира политики или шоу-бизнеса кого-то массажировали?
— Бузову. По приглашению Алана Касаева пошёл как-то на «Локомотив», уже будучи пенсионером. И Дима Тарасов попросил: «Анатольич, у Оли проблемки со спиной – посмотрите?». Я всё сделал. Долго у меня потом телефон разрывался, когда она всё это дело в «Инстаграм» выложила…