Первый канал продолжает рассказ о программе «Время», первый выпуск которой вышел в эфир 1 января 1968 года. 50 лет, юбилей! К этому юбилею Первый канал подготовил несколько спецпроектов. Один из них — в «Воскресном времени». Пять десятилетий — пять материалов, каждый об одном десятилетии. Сейчас третий материал: 1988-1997 годы.
Третье десятилетие жизни программы «Время» резонно будет назвать переломным — появились телеканалы-конкуренты с мощными службами информации, переманивавшие к себе в том числе и лучших журналистов. Вместе с единой страной исчезло ЦТ — Центральное телевидение Советского Союза, где, собственно, программу и придумали. Да что там, само название «Время» исчезло. В какой-то момент показалось, что навсегда.
«Здравствуйте. Официозной шапки «Время» в эфире больше не будет. Возможно, и программа сменит свое название. Коллеги мои, как и все вы, вошли сейчас в полосу очищения», — сообщил ведущий программы «Время» Александр Тихомиров.
То, что в 1991 году определили решительным словом «очищение», на самом-то деле происходило с самого начала перестройки. К 1988 году хорошим тоном стали именно «проблемные репортажи».
«Миллион несунов за год! Такова печальная статистика по стране», — сообщал в новостях комментатор программы «Время» Александр Крутов.
«Мы считаем, что магазины «Березка» являются рассадником мошенничества, спекуляции, других различных правонарушений», — заявлял в одном из эфиров сотрудник милиции.
Прежние стандарты подачи информации «взрывал» сам же генеральный секретарь.
«Вдруг первое лицо в государстве пошел на улицу, стал жать руки людям, что-то рассказывать. У нас был некий такой шок. И эйфория — нужно показывать все», — вспоминает корреспондент и ведущий программы «Время» Сергей Медведев.
Настоящая революция в программе «Время» началась с приходом Эдуарда Сагалаева, до того с успехом руководившего молодежной редакцией. Рядом с профессиональными дикторами в кадре, за одним столом, теперь сидели журналисты — корреспонденты, комментаторы, политобозреватели. Которые сами же и писали произносимые ими тексты. Наблюдать за тем, как подаются новости, теперь стало не столько даже познавательно, сколько полезно, в том числе с сугубо практической точки зрения.
- А давно бензин ищете? — С утра, ничего нигде нет. Теперь до дачи не доедем.
- С тревогой вступают люди в зиму, пошли слухи о голоде, а раз так, то вмиг растащили из магазинов продукты, там шаром покати.
В выпусках программы насущные проблемы названы. И генеральный секретарь лично пытается развеивать слухи о том, что скоро будет еще хуже.
«Я думаю, угрозы голода у нас нет, ресурсы есть и будут», — заявлял президент СССР Михаил Горбачев.
«А как Вы оцениваете реальность гражданской войны?» — задал вопрос иностранный журналист.
«У кого — у вас или у нас?» — спросил Михаил Горбачев.
В истории страны еще не было такого, чтобы острые противоречия партфункционеров можно было наблюдать практически вживую. Внимательные зрители могли делать собственные прогнозы в отношении развития ситуации.
«Мы приняли декларацию о государственном суверенитете России, мы отказались от всей союзной бюрократии», — сообщал председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин.
«Нельзя молчать, потому что коммунист Ельцин встал на неправильный путь. Ты, Борис, не сделал правильных политических выводов», — отмечал член Политбюро ЦК КПСС Егор Лигачев.
К 1991 году система управления государством уже практически перестала быть системой. Об этом программа «Время» тоже в деталях рассказывала. И вот уже сюжет о столкновениях у здания телецентра в Вильнюсе, о военной технике на улицах города, о погибших.
«Сообщается, что руководители Литвы Ландсбергис и Матека в своих выступлениях подчеркивали, что Литва находится в состоянии войны с СССР», — сообщал ведущий программы «Время» Дмитрий Бирюков.
А это — о чрезвычайном положении в Риге, о взрывах в городе, о сооруженных баррикадах. Дальше — сцены уличного насилия в Таджикистане.
- Начали бить стекла, жечь автомобили, троллейбусы, автобусы, часть молодчиков учинила погромы.
Спустя время — сюжеты о последствиях разгона митинга в Тбилиси.
- В республике объявлен сегодня день траура в связи с гибелью 18, по последним данным, граждан.
Погромы в Баку, боевые действия в Нагорном Карабахе, предвоенная атмосфера в Сухуми, первый убитый. Находившиеся за тысячи километров от происходившего «афганцы», только пришедшие с боевых заданий, возмущались: что вообще происходит?
«Сидим, смотрим программу «Время» в расположении какой-то воинской части. И вот эти простые ребята, солдаты смотрят — чего там зажрались? Что им там мало? Мы здесь гнемся, а они там устроили», — вспоминает корреспондент программы «Время» Михаил Лещинский.
Михаил Лещинский — один из первых военных корреспондентов на отечественном телевидении. Четыре года в Афганистане, около 900 репортажей в программе «Время». Работал он там, кстати, вместе с женой, тоже журналистом — Адой Петровой. О том, что совсем скоро специализация «военный корреспондент» станет едва ли не самой востребованной в новостях на ТВ, он и подумать не мог в те моменты, когда записывал свои афганские стендапы.
- Это произошло в 15 часов 05 минут по кабульскому времени. Произошло на территории аэропорта, когда взлетали и садились самолеты, в том числе пассажирские.
К 1991 году информационная служба Центрального телевидения приобрела причудливый вид.
«Была программа «Время», в 21 она выходила, а в 23 или в около нуля выходила ТСН — телевизионная служба новостей, которая все новости делала со знаком «наоборот». Поэтому, в общем, был какой-то определенный баланс, то есть зрители были и у программы «Время» и у ТСН», — рассказывает корреспондент и ведущий программы «Время» Сергей Ломакин.
Телевизионную службу новостей, где пытались формулировать иные стандарты работы, незадолго до путча ГКЧП закрыли, ушел с должности главного редактора Эдуард Сагалаев. А во «Времени» разделение на идейные лагеря сохранилось, что ярче всего проявилось в августе.
«Над нашей великой родиной нависла смертельная опасность. Начатая по инициативе Михаила Сергеевича Горбачева политика реформ, в силу ряда причин зашла в тупик. Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР принимает на себя ответственность», — зачитывал сообщение 19 августа 1991 года диктор программы «Время» Евгений Кочергин.
«Борис Николаевич Ельцин подписал указ, в котором квалифицировал действия Комитета по чрезвычайному положению государственным переворотом», — звучало в одном из сюжетов.
«Мы включили свою камеру без особой надежды попасть сегодня в эфир. Вы видите, как ведутся работы по построению баррикад», — сообщал корреспондент программы «Время» Сергей Медведев.
В кабинете главного редактора немедленно начали трезвонить телефоны — звонили по «вертушкам».
«Звонили несколько человек, и главная претензия — вы передали инструкцию. Потом мне ребята говорили незнакомые на улице — ой, спасибо, я просто не знал чего делать, а посмотрев репортаж, я понял — надо идти к Белому дому», — вспоминает корреспондент и ведущий программы «Время» Сергей Медведев.
Ну а уже через неделю после поражения путчистов руководить ЦТ пришел Егор Яковлев, имевший репутацию одного из рьяных идеологов демократического движения. И впервые за 20 с лишним лет на экранах телевизоров в 21.00 не появилась «шапка» программы «Время», а вместо прежних ведущих выпуск новостей провели ТСН-щики Татьяна Миткова и Дмитрий Киселев:
- Мы простились с вами пять месяцев назад и ровно пять месяцев мы не были в эфире. Мы очень волнуемся. Мы не успели даже причесаться как следует к этому выходу в эфир.
До конца года программа выходила под названием «ТВ-Информ». С упразднением союзного центра ситуация в экономике не улучшилась — пустые полки магазинов, либерализация цен и дикая инфляция многими стали восприниматься как свидетельство провала реформ, проведенных по стандартам «шоковой терапии».
- Борис Ельцин на минувшем заседании правительства сказал: есть молоко, есть хлеб, никто не умрет. Ну а если купилок не хватит?
Бурно развивался очередной кризис — противостояние Бориса Ельцина и его недавних соратников по борьбе с союзным центром. В столице фактически ситуация двоевластия. И контроль над телецентром «Останкино» воспринимается обеими сторонами конфликта как непременный атрибут победителя по логике: кто расскажет в новостях, что власть принадлежит ему, тот, стало быть, победитель и есть.
«Надо сегодня штурмом взять мэрию и Останкино», — призывал вице-президент Российской Федерации Александр Руцкой.
Борис Непомнящий, тогда директор Информационного телевизионного агентства, наблюдал за штурмом телецентра прямо со своего рабочего места.
«Стекла много, за стеклом толпа народа разъяренная, крики, вопли. Отсюда хорошо видно, как раз вот в эти двери грузовик свою морду и засунул. Из гранатомета снаряд сюда и попал», — рассказывает директор ИТА Борис Непомнящий.
Вещание из телецентра было прекращено, о происходившем зрители узнали только на следующий день. Казалось, на этом бурные события в стране закончились. В 1994 году, 16 декабря, в эфире снова появилась «шапка», то есть заставка программы «Время».
«Здравствуйте, в эфир вернулось название нашей программы — «Время». Собственно, большинство телезрителей от него и не отказывалось. «Время» — это название, отражающее суть нашей работы. Какое время, такая и программа. Мы — зеркало вашего сегодняшнего дня», — сообщала ведущая программы «Время» Татьяна Комарова.
В этот вечер «зеркало» показало, что Борис Ельцин болен, лежит в ЦКБ, что в Госдуме солирует депутат Марычев, примеряющий то бронежилеты, то накладную грудь, что американскому президенту к Рождеству подарят пряничный домик в виде точной копии его ранчо и с любимой собачкой из марципана, а также, что в Чечне назревает что-то совсем-совсем плохое.
Конец декабря — январь 1995 года. Началась война в Чечне. Корреспонденты программы «Время», работая в Чечне, пытаются выглядеть спокойными. А «картинка» говорит сама за себя.
«Несмотря на то, что большая часть Грозного находится под контролем российских войск, солдат долго еще будет подстерегать опасность», — передавал с места событий корреспондент программы «Время» Александр Оносовский.
К военным новостям с Кавказа добавляются сообщения о массовых акциях протеста. Шахтеры отказываются выходить из забоев — вот уже несколько месяцев не выплачивают зарплаты.
«Работаешь — не платят, не работаешь — тоже не платят, ну что-то надо делать?» — возмущается шахтер.
Главного канала страны тоже коснулось безденежье. Под видом бесчисленных рекламных агентств эфирным временем систематически приторговывают осевшие в Останкино посредники, зачастую связанные с криминальными структурами. Владислав Листьев на правах руководителя только что созданного Общественного российского телевидения объявляет о том, что ситуацию изменят, что ОРТ будет работать иначе. Говорит он об этом в эфире программы «Время».
«Мы будем рады встретиться с вами на Первом канале 1 апреля. В этот день ОРТ предполагает начать вещание. Для нас Первый канал — это не просто единичка на экране, первый телевизионный канал для всех профессионалов останется Первым», — сообщал генеральный директор ОРТ Владислав Листьев.
Объявлен мораторий на рекламу. Чтобы ОРТ могло нормально функционировать, денежные потоки должны стать прозрачными, «правила игры» необходимо изменить. Наверное, только Листьеву, любимцу телезрителей и безусловному моральному авторитету среди журналистов, такая задача была по плечу. Но 1 марта он убит в подъезде собственного дома.
«Свободу слова уже не душат, ее расстреливают», — сообщал в эфире корреспондент программы «Время» Олег Шоммер.
В июне 1995 года боевики Басаева захватили в Буденновске в заложники около тысячи человек, большинство — женщины и дети. Переговоры с террористами «под камеры» ведет премьер-министр Черномырдин, после чего колонна автобусов с боевиками под прикрытием заложников, среди которых добровольно оказались и журналисты, покидает Буденновск.
Сообщения из Чечни надолго стали главными в выпусках новостей. И это не были победные реляции. Приближались выборы президента, больше всего люди хотели спокойствия, мира и предсказуемости. Обновленный главный телеканал страны вступил в битву за успех у зрителей накануне решающих президентских выборов и в условиях жесткой конкуренции с НТВ и РТР.
Ведущими новостей стали Арина Шарапова, Игорь Гмыза, Екатерина Андреева, Кирилл Клейменов, генпродюсер Константин Эрнст принимал участие в разработке нового визуального имиджа программы «Время». Ксения Пономарева как главред отвечала за наполнение выпусков. Ельцин, имевший серьезные проблемы со здоровьем — ему предстояла операция на сердце — снова проявил недюжинный характер.
«Я уверен в победе, причем в победе только в первом туре», — заявлял на предвыборном митинге в Ростове президент России Борис Ельцин.
Журналисты «Времени» адаптировались к происходившему, как и все в стране — к чему-то осознанно, а к чему-то невольно. Иногда это был драматичный опыт, напрямую связанный с риском для жизни. В январе 1997 года корреспондент Роман Перевезенцев и оператор Вячеслав Тибелиус были похищены в Ингушетии, когда возвращались на служебном автомобиле после съемок в одном из райцентров Чечни. Они провели в горах в качестве заложников четыре недели, освобождены после долгих переговоров.
«Вывезли нас в горы куда-то, я даже не помню названий. Мусорная свалка какая-то на предгорье. Нас положили на землю, раздели и сказали: «Ну, выбирайте, кто из вас будет первым». Мне приставили пистолет к голове — выбирайте, кто первым умрет», — вспоминает корреспондент программы «Время» Роман Перевезенцев.
Журналисты программы «Время» неоднократно находились на волосок от смерти — уж очень много войн и терактов вместились в десятилетку с 1988 по 1997 год. Были непоправимые потери — в марте 1996 года в Душанбе, прямо в корпункте ОРТ, был убит корреспондент Виктор Никулин. Его расстреляли наркоторговцы за серию репортажей с афгано-таджикской границы.
В августе 1996 года на выезде из Грозного убили корреспондента Рамзана Хаджиева. Он пытался вывезти из охваченного боями города жену и ребенка.
А еще в 1991 году Виктор Ногин и Геннадий Куренной, тогда советские журналисты, пропали без вести во время войны на территории бывшей Югославии. Их потом долго, много лет пытались отыскать. Надежда на лучшее оставалась, поскольку на том самом месте, где была расстреляна и сожжена служебная машина, тел не нашли.
Теперь на входе в телецентр «Останкино» мемориальная доска в память о Викторе Ногине и Геннадии Куренном, возле которой ежедневно проходят сотрудники программы «Время» — журналисты, выполняющие свою работу ради того, чтобы у других людей появилась возможность составить собственное мнение о происходящем в мире.