Наши интервью
В один из знойных летних дней, наполненных радостным предвкушением встречи с
Хиблой Герзмава, когда на развалинах Диоскурии вырастали декорации к магическому спектаклю «Медея», художественный руководитель Абхазской государственной филармонии
Эсма Джениа пригласила меня на чашечку кофе и преподнесла бесценный подарок. Мне посчастливилось встретиться и поговорить с главным дирижером Московского музыкального академического театра им. К.С. Станиславского и
В.И. Немировича-Данченко Феликсом Коробовым.
Феликс Коробов – российский виолончелист и дирижер, заслуженный артист Российской Федерации и
Республики Абхазия, многократный участник фестиваля «
Хибла Герзмава приглашает...» и большой друг
Абхазии.
Мы неслучайно решили не смешивать это интервью с публикациями, связанными с роковой бурей над Сухумской бухтой, разыгравшейся в ночь спектакля в августе 2016 года, и представить его читателям в начале 2017 года. Ведь
Феликс Павлович Коробов делится в интервью несуетными мыслями – о выборе жизненного пути, о влиянии на судьбу, о том, как сбываются мечты... И еще: наступивший 2017-й для маэстро
Коробова – юбилейный.
Феликсу Павловичу исполняется 45 лет, и 55 лет радует слушателей великолепным звучанием Камерный оркестр
Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского, художественным руководителем и главным дирижером которого
Феликс Коробов является вот уже 10 лет.
Так что предлагаем вам эксклюзивное интервью с одним из самых успешных и талантливых дирижеров современности.
–
Феликс Павлович, рады приветствовать вас в
Абхазии! Вы у нас выступаете уже в четвертый раз, и у вас здесь много преданных поклонников. Глядя с какой легкостью порхает ваша дирижерская палочка, мы можем только догадываться, какой колоссальный труд скрывается за успешной карьерой. Была ли музыка вашим осознанным выбором? В какой мере влияли на вас педагоги и выдающиеся музыканты? Были ли у вас кумиры?
– Мне нравится вопрос: была ли музыка осознанным выбором? Да, это было абсолютно мое желание. Да иначе и быть не могло – атмосфера семьи, атмосфера дома... Папа – режиссер Свердловского ТЮЗа (впоследствии он много лет работал главным режиссером Свердловского телевидения), мама – дирижер, у нее был собственный хор. У нас дома, на кухне, почти каждый вечер собирались музыканты, художники... Рождались идеи, и порой тут же, прямо на салфетках, эскизы к будущим постановкам. Да и сам
Свердловск – нынешний
Екатеринбург – в 70-е годы XX века представлял собою город мощных культурных – театральных и музыкальных – традиций. Свердловскую драму возглавлял
Александр Попов, Театр кукол –
Роман Виндерман, Свердловский ТЮЗ, как я уже говорил, – мой отец.
– Именно тогда и именно в
Свердловске создается квартет имени Николая Мясковского, в котором звучит гениальная виолончель
Герца Давидовича Цомака. Симфоническим оркестром руководит
Марк Израилевич Паверман, уникальный мастер, потрясающий интеллигентнейший дирижер (на его концертах я бывал с пяти лет). С пяти лет я ходил на взрослые программы, и желание стать дирижером было изначально, хотя начинал я как виолончелист. И это, безусловно, под влиянием
Герца Давидовича Цомака. На музыкальные сезоны – такие же, как в
Москве, съезжаются многие выдающиеся музыканты и поклонники большой Музыки. Регулярно наведываются
Наталия Гутман и
Виктор Третьяков – обыграть программы, выслушать советы Марка Израилевича и
Герца Давыдовича. Даже сейчас, мысленно снова погружаясь в ауру тех лет и событий, я осознаю, какой же я счастливый человек... Достаточно того, что формирование мое происходило под влиянием
Павермана,
Цомака, Тери, Мильчина – величайших музыкантов, которые в каком бы уголке мира ни жили, не могли бы избегнуть звездной карьеры... В
Советском Союзе, увы, было такое, что волею судеб талантливый человек мог в одночасье оказаться где угодно. Таким образом когорта этих удивительных музыкантов оказалась в
Свердловске в период моего детства, и их влияние определило мою судьбу.
– А что было в вашем детстве кроме музыки?
– Я готов опровергнуть расхожее мнение, что дети, которые учатся в спецшколах, лишены нормального детства. У меня было замечательное детство – с игрой в футбол и хоккей, с разбитыми коленками, мальчишескими драками, с рыбалкой и другими очень ценными для подрастающего человека занятиями. А вот чего не было в моем детстве, так это пустого, праздного времяпрепровождения.
– Отцу я благодарен за интерес к книгам. Когда я школьником шел к нему с вопросами, он очень часто подводил меня к полке с книгами и предлагал для начала поискать ответы самостоятельно: «Посмотри, почитай, а потом вместе обсудим!»
– Наверное, это во многом определило мой интерес к жизни. Мне было интересно с учителями, с собственными родителями, и каждый приходящий в мою жизнь человек, привносил в неё нечто новое. Я даже не говорю о том, что мне довелось учиться у легенд, начиная с моего преподавателя в музыкальной спецшколе при Уральской консерватории
Сергея Федоровича Пешкова – одного из лучших учеников
Герца Давидовича Цомака. И потом, в
Московской консерватории, где царила фантастическая атмосфера, моими преподавателями были
Татьяна Алексеевна Гайдамович,
Мария Константиновна Чайковская,
Рафаэль Рубенович Давидян. И в годы моей учебы, да и сейчас в консерватории приняты отношения «коллега – коллега» вместо привычных «учитель – ученик», в традициях была уважительная дружба между преподавателями и студентами. Такая дружба много лет связывала меня с
Маринэ Луарсабовной Яшвили,
Галиной Ивановной Одинец. Как они заметили меня? Может, на каком-нибудь концерте, может, просто увидели заинтересованные глаза... Англичане говорят, что ни одно из учебных заведений не дает знаний, а лишь возможность эти знания получить. В
Московской консерватории обучение и воспитание шло постоянно и от всего.
– Мы у себя в
Абхазии стали замечать, что интерес к музыке стал ослабевать, а ведь в прежние времена почти в каждой семье дети учились музыке. Сегодня, увы, гораздо меньше… Одна из причин – в обществе, в котором, хотим мы этого или не хотим, происходит расслоение, музыка и искусство вообще остаются базовой ценностью лишь в определенных кругах. Мы уже дошли до того, что на концертах классической музыки у нас полупустые залы... А ведь музыкальные занятия, музыкальное образование стоит рассматривать не только в качестве профессиональных перспектив, а прежде всего как возможность личностного роста...
– Когда мы ехали в такси от границы, водитель, узнав, что мы музыканты, стал вспоминать детство, как поступил в музыкальную школу, год играл на фортепиано, а потом сказал родителям, мол, мне нравится аккордеон. В
Советском Союзе каждый ребенок учился либо музыке, либо занимался в каком-нибудь творческом кружке или спортивной секции. У каждого была возможность выбрать – к чему лежит душа. Именно такие занятия и формируют уровень внутренней культуры. В наше время в каждой школе были преподаватели музыки, пения, и любой педагог, почувствовавший, что у ребенка есть те или иные задатки, тут же отправлял его в музыкальную или художественную школу. Это у американцев принято воспитывать узких специалистов (иного человека вообще ничего кроме местной бейсбольной команды не интересует), а у нас всегда были врачи, слушающие музыку, и литераторы, общающиеся с врачами. Но я уверен, что человек, который может сыграть Шопена на фортепьяно или даже просто узнать звучащие произведения на слух, будет терпимее к людям и уважительно отнесется к оппонентам во время дискуссии.
– Наши зрители отмечают строгую дисциплину, царящую в оркестре вашего театра. Что кроется за успехом помимо таланта? Самодисциплина? Постоянная работа над собой? Строгий отбор музыкантов? Что, собственно, является для вас определяющим при выборе музыкантов?
– Подбор музыкантов в оркестр и певцов в труппу – очень сложный многоплановый процесс. Для меня важно, чтобы каждый музыкант отвечал моим представлениям о звучании оркестра, для меня важен его профессионализм, но и человеческие качества тоже... Ведь музыкальный театр – это сложный организм, в котором не допустимы сбои. Какой бы трудной ни была работа, всегда легче выполнять ее в атмосфере любви или как минимум – уважения. И мне, и
Александру Борисовичу Тителю приходится совмещать профессиональные задачи с организационными, бывает, что приходится выступать и в роли громоотвода. Помогает чувство юмора, вера в людей, и, конечно, опыт. Мир искусства невелик, почти все знают друг друга, и репутация – не пустое слово. У каждого есть свой шлейф известности, так что когда мы принимаем в театр нового сотрудника,
Титель – в труппу, я – в оркестр, в большинстве случаев мы уже знаем, что это за человек. Думаю, что это правильно, поскольку на работе мы проводим большую часть жизни.
– Следующий, 2017 год, для вас юбилейный. И юбилейный он для Камерного оркестра
Московской консерватории, созданного 55 лет назад Михаилом Никитовичем Тэрианом. И, собственно, в 2017-м исполняется 10 лет, как этим уникальным коллективом руководите вы. Юбилеи ваши, а публика ждет подарков, причем, подарков музыкальных. Чего ждать?
– Конечно, мы готовимся. Это важный праздник, на котором будут вспоминать начало работы оркестра и незабвенного его создателя Михаила (или все-таки Микаэла?) Никитовича Тэриана. Ректор
Московской консерватории свой подарок нам уже сделал. Это абонемент, в рамках которого у нас будет возможность радовать наших слушателей каждый месяц в течение юбилейного года. Планируются выступления выдающихся музыкантов. 24 мая в Большом зале консерватории состоится праздничный концерт, на котором споют
Лиана Исакадзе и
Василий Ладюк. Уже известно, что
Василий Ладюк будет петь Малера. И
Эсма Джениа на этот концерт уже приглашена.
Еще один подарок нам сделала вдова
Рудольфа Борисовича Баршая. Елена Сергеевна передала нашему оркестру все ноты, все транскрипции
Рудольфа Борисовича, включая и те, которые никогда не исполнялись в
Советском Союзе. Это очень значимое событие, во-первых, потому что наследие великого
Баршая вернулось в
Россию и, во-вторых, для нас это большая честь. Мы уже приступили к этой ответственной, я бы даже сказал, мемориальной работе, и уже на ближайшие три года все исполнения распланированы.
– Напоследок вопрос, который я задаю по просьбе юных музыкантов из
Абхазии: мечтали ли вы стать знаменитым? Ведь, наверное, в вашей жизни так и произошло – однажды вы проснулись знаменитым...
– Луч славы случаен и неуловим, – иронично улыбается мой собеседник, перефразируя Пушкинскую строку, – а когда человек работает, как мои коллеги, как я сам, когда отдает всего себя, то у него нет времени думать, в какой точке на пути к славе он в данный момент находится, он просто живет...
А в связи с мечтами приведу в пример свои собственные... Я абсолютно уверен: детские мечты исполняются. И не только детские. Просто мечты. Условие одно: над мечтами надо работать. С ранних лет, с тех пор как сестры подарили мне книжки
Джеральда Даррелла, я полюбил остров Корфу и мечтал побывать там и даже поселиться. Вот уже шесть лет подряд я провожу на этом острове свое свободное время, обрел множество друзей... Или еще пример: когда я учился в восьмом классе, к нам в
Свердловск приехал Государственный симфонический оркестр под управлением
Геннадия Рождественского. Мест в зале не было, и я устроился на каминной решетке, но главное, что мне удалось услышать Первую симфонию
Антона Брукнера в оригинальной Линцской версии, а во втором отделении была музыка семейства Штраусов. Я учился в восьмом классе, но уже тогда сказал себе, что непременно буду играть в этом оркестре. Моя мечта сбылась в 1996 году – я начал работать в этом оркестре концертмейстером. А в 2000 году я стал дирижером Государственного оркестра имени
Евгения Светланова.
И еще о мечтах. Надо мечтать не абстрактно, надо ставить перед собой реальные цели. Как-то я услышал о теории шести дней, предложенной одним французским психологом. Суть ее в том, что если в первые шесть дней после того, как мечта пришла тебе в голову, ты сделал к ней первый шаг, тебе непременно удастся ее осуществить. Так что мечтайте! И мечтайте по-крупному!
– Спасибо. Непременно передадим эти замечательные слова-пожелания всем неравнодушным жителям
Абхазии и, конечно, юным, которым самое время мечтать.
А вам,
Феликс Павлович, мы желаем, чтобы
Абхазия была лично для вас не только уголком мира, где всегда с восторгом ждут ваших выступлений, но и местом, по которому вы будете по-человечески скучать.
Юлия СОЛОВЬЕВА