Наш автопробег стартовал в первый день весны, чтобы символизировать потепление российско-польских отношений. Но кто же знал, что 1 марта в Польше отмечается как день «проклятых солдат». Поэтому никто не удивился сонму польских журналистов, встретивших нас в первой точке рейда — городе Ольштыне.
Корреспондентка Польской телевизии без сантиментов огорошила организатора автопробега Андрея Омельченко вопросом: «Начало «Дорог памяти» в день памяти проклятых солдат — это российская провокация?»
Соседи по автобусу, блогеры из Москвы, спрашивают у меня — кто такие, эти «проклятые»? Я процитировал президента США Рузвельта, который в 1944 году написал Сталину, что «вы не можете, а мы не должны терпеть какое-либо временное правительство, которое будет причинять вашим вооруженным силам какие-либо неприятности этого рода». «Неприятности этого рода» — это как раз нападение польских националистов — будущих «проклятых солдат» — на наших воинов в тылу по мере продвижения Красной армии на Берлин. Убийства подлые, со спины, чему есть подтверждение в сотнях донесений Первого Белорусского фронта.
Ещё на границе наш автобус взяли под опеку экипажи польской полиции. Машины с проблесковыми маячками сменялись одна за другим, как в плохих фильмах о шпионах. «Хоть какое-то развлечение полицейским», — заметил финский правозащитник Йохан Бекман, сидящий впереди меня. Впрочем, сами стражи порядка объяснили чуть позже, что на самом деле охраняют нас от тех польских граждан, кто решится отомстить русским в день проклятых солдат.
Итак, первая остановка — столица Варминьско-Мазурского воеводства Ольштын. При немцах это был город Алленштайн, где за время гитлеризма отправили в концлагеря тысячи поляков (они являлись национальным меньшинством в восточно-прусском регионе). Фашистов из Алленштайна Красная армия выбила 22 января 1945 года. Сегодня на ольштынском кладбище захоронены 4262 советских солдата, воевавшие в составе 3-го кавалерийского гвардейского корпуса и 48-й армии Второго Белорусского фронта. Лежат на кладбище также 290 солдат Войска Польского и 670 французских лётчиков эскадрильи «Нормандия-Неман».
Более полувека ольштынское кладбище оставалось полностью безымянным. Но затем на могилах стали появляться именные таблички. Историю одной из самых первых рассказал капитан запаса 1-го ранга Михаил Пыресин из Калининграда:
«В 2014 году на меня вышел гражданин Израиля Владислав Богуславский. Его дед, лейтенант Израиль Моисеевич Богуславский погиб здесь и был похоронен на ольштынском кладбище. Богуславский-старший был интересной личностью. Родился в Париже, а перед Великой Отечественной войной проживал в Ташкенте, работая инженером на Ташсельмаше, который производил хлопкоуборочные машины, а во время войны был перепрофилирован на производство снарядов. Он, имея по сути бронь, долго добивался отправки на фронт и в конце войны был отправлен».
23 января 1945 года Израиль одним из первых ворвался в город Ортельсбург (ныне польское Щитно), уничтожив два пулемётных расчёта, засевших в каменных домах. За подвиг Богуславский был награждён орденом Красной Звезды. Спустя десять дней лейтенант был тяжело ранен в грудь в бою за город Гутштадт (ныне польское Добре-Място) и через два дня умер в госпитале.
«По просьбе внука за дело взялись мои польские друзья Ханна и Кшиштоф Гашеки, они заказали мемориальную доску, по документам нашли конкретную могилу и согласовали установку с администрацией кладбища, — рассказал Пыресин. — И сделали всё это в кратчайшие сроки: внук прилетел 2 мая, а ко Дню Победы всё уже было готово».
Мы прошлись с руководителем ольштынского отделения ветеранов Войска Польского Евгениушем Гжыбовским по кладбищу. На надгробии Богуславского лежит россыпь камушков — еврейская традиция почитания умерших. «А могут родным солдата отказать в установке именной плиты?» — спрашиваю у Гжыбовского. «Это исключено. Отказов не будет», — отрезал поляк.
