Почему Райан Гослинг достоин наконец получить «Оскара»

Рубашка из хлопка, шерстяные брюки, галстук из шелка, все Polo Ralph Lauren; кожаные ботинки, Allen Edmonds; носки, Uniqlo; зажим для галстука, The Tie Bar.

Райану Гослингу позволено все. Например, смыться из Голливуда на пару лет, сниматься в артхаусе (и снимать его), рожать детей с Евой Мендес, а потом – бац! – вернуться как ни в чем не бывало на главные роли. Через год он унаследует у Харрисона Форда «Бегущего по лезвию». О чем еще мечтать?

Глубоко под укреплениями средневекового будапештского замка, на холме у Дуная змеится подземный лабиринт. В самом конце одного из туннелей находится комната, в центре которой, окутанная влажными парами, возлежит прямоугольная могильная плита, увенчанная гротескной фигурой крылатого демона. На плите высечено имя того, кто, по преданию, под ней похоронен: Дракула. Именно тут мистер Гослинг мне назначил встречу.

Воспоминания Райана о детстве, часть первая

Гослинг ненавидел быть ребенком и мечтал, чтобы детство поскорее закончилось. «Я думал: мне отмерено ограниченное количество времени и пора уже начинать заниматься делами. Кроме того, меня раздражало, что другие люди контролировали мою жизнь».

Обычно дети проще к этому относятся. «Один из моих учителей постоянно подтрунивал надо мной, потому что я занимался в балетном кружке. Он думал, что это смешно, и перед всем классом отпускал шуточки на мой счет. И мама сказала: «Если чувствуешь, что тебя это унижает, можешь свалить оттуда». В один прекрасный день я так и сделал. Позвонил ей и сказал: «Мама, я ушел из класса». В следующем году я учился дома. И когда мы по почте получили мою школьную программу, я вдруг понял, что это ведь просто стопка книг и что можно как-то по-другому все это изучать. Я мог сидеть дома, смотреть «Планету обезьян», а потом рисовать всякие карты и стрелочки, читая про какую-нибудь битву. Тогда я подумал: наверняка есть масса способов делать по-другому и все остальное тоже».

Так все-таки почему мы встречаемся у подземной могилы Дракулы? Чтобы быть подальше от волшебных звезд лос-анджелесского неба из его нового фильма «Ла-Ла Ленд»? Или это намек на некую глубокую мысль про течение времени, дурную славу и смертность рода человеческого? И все это лучше проиллюстрировать, чем проговорить? Или, назначив встречу под землей, он дал мне понять, что не собирается отвечать на легкомысленные вопросы? В противовес живописной и эклектичной галерее своих ролей Гослинг предпочитает держать сокровенное при себе.

Ступив под своды последнего пристанища Дракулы, Райан никак не прокомментировал выбор места, а лишь заметил: «Если начать с камеры пыток, дальше будет легче» (замечание резонное и бессмысленное одновременно. Никто, к слову, всерьез не верит, что именно здесь похоронен граф Дракула, но есть вероятность, что настоящему Владу Цепешу в XV веке случилось потомиться в этих катакомбах). Мы задерживаемся еще на пару минут, болтаем ни о чем, но вскоре становится ясно, что делать нам тут больше нечего. По пути наверх актер признается, что любит такие места. «Мама любила тусоваться на кладбищах, когда я был пацаном. Любила читать эпитафии. Страшно мне там не было».

Мы выходим в реальность мокрого хмурого дня. На улице Гослинг сообщает человеку, сидящему в припаркованной машине, что намерен прогуляться в поисках какого-нибудь заведения, в котором можно поговорить. Где-то через сто метров к Райану подходит другой человек и докладывает о близлежащих кафе и ресторанах, а также о том, где сколько народу. Забавно наблюдать, как все эти маленькие солдаты армии Гослинга выныривают из дождливой тьмы; мне начинает казаться, что их тут на районе десятки. Говорю Райану, что, надо полагать, у него свой постовой на каждом перекрестке. Он кивает. «Свой постовой на каждом перекрестке», – повторяет актер.

Воспоминания Райана о детстве, часть вторая

Как-то вечером первоклассник Райан (он вырос в канадской провинции Онтарио, в городке Корнуолл, в котором большинство мужчин его семьи­ работали на местной бумажной фабрике) посмотрел видеокассету с фильмом про Рэмбо «Первая кровь». На следующе­е утро, собираясь в школу, парень набил ранец кухонным­ набором ножей и отправился на уроки, готовы­й, если надо, применить усвоенное из фильма на деле. «Видимо, я слишком мал был, когда посмотрел кино, – оправдывается Гослинг. – Не мог разделить две реальности, и фильм в этом не виноват. Для детей, росших в 1980-е, кино далеко не всегда было частью внешнего мира – не надо было выходить из дома и идти в кинотеатр. Мы смотрели кино, засыпая на диване, а потом, если что, можно было пересмотреть. Видеокассеты были предметом домашнего обихода, и я к ним относился как к друзьям. Все, что на них было записано, принимал близко к сердцу».

Шерстяной кардиган, David Hart; футболка из хлопка, Calvin Klein Underwear; шерстяные брюки, Club Monaco; ботинки из кожи, Allen Edmonds; носки, Pantherella.

Что ж, ну притащил ножи в школу – глупая, конечно, затея, но ведь чем бы дитя ни тешилось... Когда я решаюсь уточнить, что именно происходило у Райана в голове тем утром, его ответ не оставляет сомнений в том, что границы между реальностью и воображением в детском сознании будущей кинозвезды были весьма зыбкими. «Кто-то кого-то мучил на детской площадке; помню, мне хотелось устранить эту несправедливость», – ­ухмыляется ­актер.

GQ: Значит, вы не просто хотели в Рэмбо поиграть, а собирались разобраться с обидчиками невин­ных?

ГОСЛИНГ: Да, но я не продумал все как следует. Просто решил: происходят дурные вещи, надо что-то предпринять. Слава богу, меня отправили домой и отстранили от занятий. Это был момент торжества реальности: мне предстояло научиться контролировать свое воображение.

И как, урок был усвоен? Или вы посчитал­и, что взрослые посягнули на волшебный мир вашего воображения?

Да нет, урок был усвоен, мне было стыдно. Во всяком случае, так мне кажется. Хотя не уверен; мне было так мало лет, что сейчас трудно представить, что творилось у меня в башке.

Вам казалось, вы не такой, как все?

Что я хуже других. Я очень плохо учился, не мог запомнить, что говорят учителя. Мне казалось, что другим все легко дается, а мне вообще никак. Это плохо повлияло на мою самооценку.

Вам говорили, что вы глупее остальных?

Меня отправляли в классы для детей с особенностями развития. Помню, играл в шахматы с пацаном, который все порывался ферзя съесть. В буквальном смысле.

Гослинг в Венгрии уже четыре месяца – снимается в сиквеле «Бегущего по лезвию», который называется «Бегущий по лезвию 2049». «Это как в трех фильмах одновременно сниматься, – жалуется актер. – В смысле продолжительности съемок, масштаба и приобретаемого опыта». Я интересуюсь, как все проходит, и Райан в ответ цитирует старшего коллегу Харрисона Форда: «Имеется повод для осторожного оптимизма». Но Гослинг ­прекрасно понимает уровень фанатских ожиданий и всю их опасную природу. «Никогда не принимал участия в предприятии, настолько погруженном в секретность и столь же горячо ­ожидаемом».

А правда, что Харрисон Форд съездил вам по физиономии?

Откуда узнали? Вмазал, да. Это был вроде как обряд инициации.

Поподробнее, пожалуйста.

Снимали сцену драки, ну и все как-то само собой произошло. Смешно другое: когда мы все отсняли, мне ­принесли лед, чтобы к лицу приложить, а Харрисон отодвинул меня и сунул в лед свой кулак. Я спросил, от кого у него такое чувство юмора – от отца или от матери? Он сказал: «В супермаркете купил. Мало было времени на шопинг, поэтому взял первое ­попавшееся».

Больно врезал?

Крепкий мужик. Вдохновил всю съемочную группу – теперь все отжимаются и сходят с ума по фитнесу. После этого инцидента ко мне подошел режиссер и сказал: «Посмотри на это следующим образом: тебе вломил Индиана Джонс».

Он хоть извинился?

Подошел потом с виски, достал стакан из кармана, налил мне и ушел восвояси­ с бутылкой. Говорят, что не стоит стре­миться к встрече с кумиром. Я бы добавил: «...за исключением Харрисона Форда». Крутой чувак.

Воспоминания Райана о детстве, часть третья

Одним из главных манков Гослинга является видимый контраст между нормальностью его внешности и очевидными тараканами в голове, которые дадут фору своим собратьям в голове любого другого «странного» актера. Чтобы явственнее ощутить природу и происхождение этого контраста, достаточно узнать, какие фильмы помогли сформировать мировоззрение юного Гослинга и, так сказать, перема­нить его к себе: «Когда я посмотрел «Дамбо» и «Человека-слона», то почувствовал, как эти фильмы высвободили во мне пространство для сопереживания. Они изменили меня, открыли во мне другую сторону, о существовании которой я не подозревал».

Пижама из хлопка, Sleepy Jones; очки, Persol.

Мы скрываемся от дождя в ресторане «Черный ворон». Гослинг заказывает кофе и начинает рассуждать о том, как он пришел к актерству; спич, который поначалу кажется банальной тирадой, но затем оборачивается кладезем прочувствованного. «Я не то чтобы рос фанатом артхаусного кино. Просто смотрел все подряд блокбастеры. Но в этих фильмах нельзя было увидеть людей, подобных тем, в окружении ­которых я вырос».

Настоящим откровением стали фильмы, рассказывавшие о людях, похожих на тех, кого Райан знал лично. Также он понял, что сам сможет стать частью таких фильмов. «Меня всегда занимала моя семья, мои дядья, сложность их характеров, баланс света и мрака в этих людях. Об этом не говорили дома, или в школе, или где бы то ни было. Я как-то сам до этого постепенно допер, меня это завораживало и отталкивало одновременно. И когда я понял, что существуют люди, которые пытаются запечатлеть это на пленку, показать это на экране – весь этот житейский бардак обыденности, – это показалось мне крайне интересным. Популярна идея, что человек становится актером, потому что любит находиться в центре внимания или благодаря врожденному дару. Иногда так оно и есть. Но мне кажется, что в большинстве случаев настоящим мотиватором выступает желание исчезнуть, раствориться. Стать другим, не собой».

В таком случае логичным представляется вопрос: в какой степени желание стать кем-то другим тождественно нежеланию быть собой? «Обе ситуации могут сосуществовать. В моем случае дело не в нежелании быть собой, а в желании быть не только собой. Я ведь не обязан быть собой все время».

Воспоминания Райана о детстве, часть четвертая и последняя

И все-таки существует один конкретный эпизод из детства, подтолкнувший Райана к будущему выбору профессии, – по словам актера, «самый отчетливый момент из тех, что могу вспомнить, когда все вокруг изменилось». А случилось вот что: к Гослингам переехал один из дядьев актера, имперсонатор Элвиса. «До его приезда все в доме было довольно серо и банально, – вспоминает актер. – И вдруг по дому начал расхаживать чувак в спортивном костюме и разговаривать как Элвис. Потом он придумал шоу, поставил мою мать на подпевку, а отца назначил начальником охраны. Вся семья принимала в этом участие, все помогали шить костюмы... члены семьи, которые до этого момента могли вообще друг с другом не общаться. Это объединило всех. Я тоже участвовал в шоу – раздавал­ плюшевых медведей и шарфы».

Шерстяной костюм, рубашка из хлопка, все Gucci; кожаные ботинки, Allen Edmonds; носки, Pantherella; часы, Rolex; очки, Persol.

Дядька выступал под именем Элвис Перри, часто – в местном супермаркете. Но не это внезапное вторжение шоу-бизнеса вдохновило юного Райана, а один конкретный аспект его. «Когда он пел Suspicious Minds, его колбасило по-настоящему. Помню, как сидел и наблюдал за ним; у него слезы в глазах стояли, когда он пел эту песню. Я был молод, конечно, но уже понимал, что в песне идет диалог между мужчиной и женщиной, которая от него уходит, и можно физически почувствовать, как он стоит в дверях и умоляет ее не уходить. Это как сцена в фильме. Мощная песня, и он не просто ее пел, а буквально становился героем, умолял не бросать его и каждый раз доводил себя до слез. Каждый вечер. Потом мы все шли домой, ужинали, и все возвращалось на круги своя. Но в тот момент он был полностью погружен в предлагаемые обстоятельства, и все в зале чувствовали это и сопереживали. Звучит глупо, конечно; в конце концов, речь идет о шоу Элвиса Перри в супермаркете. Но тогда для меня это было очень важно».

Я спрашиваю, как ему ­кажется, то были настоящие слезы или шоу-бизнес? «Думаю, все было по-на­стояще­му, – отвечает Гослинг. – ­Кроме него, все остальные мужики у нас в семье работали на фабрике, а его артистические склонности не позволяли ему этого. Может, я ребенком все неверно понял, но мне кажется, он умел подключаться к настоящей эмоции, подобно любому талантливому исполнителю».

Потом у дядьки обнаружили рак, он начал курс химиотерапии и замкнулся в себе. Едва приоткрывшись, занавес с грохотом рухнул. «Все прекратилось. Люди перестали приходить в гости. И тогда я подумал: а может, мы будем делать... ну, не совсем то же самое, но что-то похожее? Хотя бы иногда?» Все, чем занимается Райан Гослинг с тех пор, является триумфально утвердительным ответом на этот вопрос.