Кирилл Суслов едва не закончил после дубля ЦСКА, выжил в Барнауле и Нальчике, а сегодня находится в одном матче от Лиги Европы.
«Дела, знаешь, шли негладко — команда на последнем месте, дома не играем, болельщиков нет. А у меня ещё была мечта играть в Европе, я тренировался по два раза в день и думал: «Ну вот сейчас шанс будет, вот сейчас…». В январе 24-летний Кирилл Суслов продолжал топтать сугробы в Набережных Челнах, в самой бессмысленной команде прошлого сезона ФНЛ, если, конечно, не считать армавирское «Торпедо». Он звонил своему агенту, и тот сумел найти вариант — через Отто Фредрикссона, финского вратаря, который играл в России за „Спартак-Нальчик“.
С Фредрикссоном Суслов был знаком и до этого, но знакомством всё и ограничилось: «Там смешно всё вышло: я подписал контракт с Нальчиком, заселяюсь на базу, встречаюсь с Отто, а он как раз выселяется и говорит: «Привет и сразу пока, у меня травма». Финн уедет из Нальчика, пропустит больше двух лет из-за проблем с плечом и коленом, врачи посоветуют ему закончить с футболом, но он твёрдо решит одержать психологическую победу над самим собой. В начале 2015 года Фредрикссон подписал контракт с норвежским «Конгсвингером», и в том сезоне команда вышла в ОБОС-лигу, норвежский аналог ФНЛ. Зимой 2016 года Фредрикссон помог переехать в «Конгсвингер» и Суслову.
Определённый риск при переходе присутствовал, и Кирилл это понимал. «Мне говорят: это клуб первой лиги, ты точно хочешь? Я ответил, что с руками и ногами оторву это, я даже год-другой готов на себя там убить. Назад дороги не было. Если бы пришлось возвращаться в КАМАЗ, то там я уже со всеми отношения испортил».
В Набережные Челны Суслов не вернулся. Спустя неделю после просмотра «Конгсвингер» предложил контракт, с которым россиянин согласился моментально.
Кирилл Суслов родился в Подмосковье и закончил школу ЦСКА, но наша футбольная система устроена так странно, что после выпуска он отыграл год в Реутово за «Приалит», прежде чем ЦСКА заинтересовался собственным воспитанником и подписал его для молодёжной команды. В дубле ЦСКА центральный защитник был одним из лидеров по игровому времени, привлекался к тренировкам с основным составом и даже забил за главный ЦСКА в контрольном матче с «Актобе». «Бывает, человек думает, что зарабатывает сумасшедшие деньги, и начинает сам верить, что так будет всегда, а это не так. Сегодня ты здесь, а завтра на две ступени ниже и понимаешь, кто ты на самом деле. Такая ситуация сложилась у меня. Мне было 19-20 лет, и я решил: ну всё, я в ЦСКА, я номер один, всё пришло», — вспоминает о том времени Суслов.
Перейти из молодёжного состава в основной защитнику не удалось – ему сказали, что ЦСКА не хочет продлевать договор. Разговоров на эту тему с Леонидом Слуцким у него не было, но никаких обид на бывшего главного тренера сборной России у Суслова не осталось: «Впечатление он производил позитивное. Я не был против того, что он меня убрал». На четыре месяца Кирилл остался без команды – съездил на просмотр в «Юрмалу» Софербия Ешугова но вернулся с чётким определением уровня: «Сразу понял, что оставаться не стоит: команда вообще плен». «Кирилл, заканчивай и иди доучивайся, зачем тебе футбол?» — говорила ему мама. «Я сказал: мама, я добьюсь своей цели, я знаю, что у меня всё получится. У меня не было ни связей, ничего не было, но я говорил себе, что сделаю всё, что смогу».
После четырёх месяцев без профессиональной команды у Суслова возник вариант с переходом в барнаульское «Динамо». «Ты знаешь, а у меня и вариантов-то других не было», — говорит он, когда я спрашиваю, закаляет ли Барнаул 19-летнего футболиста.
«Как-то приехали в Барнауле тренироваться на другое поле, а там база такая убогая – просто деревня деревней: койки стоят, обои отваливаются. Нам экипировку выдали, сказали: ну, можете часочек отдохнуть. Приходим в раздевалку – дверь закрылась, ключ застрял в замке, а у нас там вещи. Работник базы, дедушка такой щупленький, ковыряется и не может открыть, а у нас нападающий был, здоровый такой амбал. И он говорит: «Бать, болгарку неси или я плечом её выбью». А дедушка отвечает: «Да выбить-то не проблема, а вот где новую дверь взять…».
Футболисты рассказывают о российских низших лигах России ровно так, как вы и сами привыкли думать: ужасные, непроходимые поля, тотальное безденежье, отсутствие задач, допотопная инфраструктура и тренеры, которые держат молодых футболистов на побегушках, пугая их непопаданием в состав, если те откажутся выполнять их бытовые просьбы. Несколько раз за интервью Суслов говорит: «Ты только это не пиши». Моментов, о которых он хочет рассказать, но при этом не хочет быть услышанным, достаточно. «Мы играли в Барнауле с «Кузбассом», нужна была победа. Ведём 2:1, и тренер выпускает Веневцева – местный пацанчик, молодой, а у него родители… ну, богатые, в общем. И он на 90-й минуте привозит нам штрафной, с которого нам забивают. Ты не представляешь, что там было! Мы заходим в раздевалку, и его как начинают все… [ругать]. Пацан сидит, чуть ли не в слёзы, а ему: «Ты н… [зачем] вообще выходил, мы тут играем за деньги!» Футболисты взяли его за шкирку, и тут заходит тренер Иромашвили: «Ты кто такой?! Ты больше не выйдешь на поле, ты клоун! Я понимаю, что у тебя папа что-то может, но здесь люди играют, у каждого семья!» Мат-перемат, конкретно его «убили», а потом пошли в заведение всей командой, с жёнами, а его не пригласили. Часов в 12 он приходит с девушкой своей, а на него все та-а-ак смотрят… И жёны говорят: «Вот пришёл тот, кто деньги у вас отбирает». История, которая исчерпывающим образом иллюстрирует всё происходящее в российском футболе.
За любую возможность уехать из Барнаула он был готов зацепиться. «Я листал свой InStat, вспомнил игры в той же Чите – ну там невозможно играть, ты и сам просто не хочешь этого. Вторая лига, особенно зона «Восток», — это катастрофа. И я о чём говорю? В ЦСКА ты думаешь, что лучше всех, а потом оказываешься во второй лиге и сразу всё осознаёшь. Я понял, что всё идёт от головы. Ты сам строишь свою жизнь, от тебя всё зависит».
Это не совсем так – подняться из Барнаула ему помог Артём Хачатурян. Основатель «Квазара» дал Суслову возможность тренироваться в дни, когда после ухода из ЦСКА у него не было профессиональной практики. Хачатурян серьёзно мотивировал защитника и обещал, что через барнаульский год он окажется в Нальчике. После селекционного сбора «Спартак-Нальчик» подписал с Сусловым контракт, и он отблагодарил человека, который поверил в него: «Квазар» получил от Кирилла деньги на экипировку и мячи.
Нальчик не самое безопасное место в России, семья Суслова не была уверена, что это хороший выбор. «Моя тётя маме наговорила: ты чего, ты куда его отправила, там же все с калашами ходят! Мама звонит вся в слезах: «Кирилл, у тебя всё хорошо?». Автоматы у всех если и преувеличение, то не самое большое. В Кабардино-Балкарии часто нападают на полицейских, регулярно вводится режим контртеррористической операции. После одного из матчей Антон Коченков и Аслан Засеев поехали на такси в ресторан, и их остановили люди в масках: «Нашим говорят: «Руки за голову, ваши документы». А у них документов нет, они так и отвечают – мы, мол, футболисты. А им: «Футболистов тоже надо расстреливать».
Экстремальное выживание, впрочем, не было главным в нальчикском отрезке карьеры Суслова. Здесь ему повезло встретиться с доигрывающим мастером Миодрагом Джудовичем — его Кирилл согласился назвать сильнейшим за свою карьеру партнёром по центру обороны. «Он очень опытный, больше научил меня тактике, чтобы не выдёргиваться, оставаться в своей зоне. Джуда мне советовал, как поступать на поле и за его пределами. Я всегда его слушал, это Человек с большой буквы, мы до сих пор общаемся», — говорит Суслов. В Нальчике Кирилл окончательно поверил в то, что сможет добиться многого, и он старался не думать о нефутбольных делах, которых по-прежнему было слишком много – здесь и судейство матчей в Нальчике, и грандиозный скандал вокруг руководства клуба и его финансовых махинаций. Суслов в это время читал книги по психологии и мотивации: «После второй лиги меня будто за шкирку вытащили и сказали: «Ты смотри, где находишься. Давай-ка выбирайся».
Его мечта была ещё жива, хотя российские реалии делали всё, чтобы умертвить её. Из Нальчика Суслов уезжал, подписав, как и все остальные игроки команды, соглашение о добровольно-принудительном сокращении зарплаты на 50%. Все долги были выплачены уже в тот момент, когда футболист оказался в «Соколе».
В Саратове и Набережных Челнах нефутбольного меньше не стало – пришлось столкнуться с излишней подозрительностью тренеров. Игорь Чугайнов после выезда на Сахалин отчислил из «Сокола» Сергея Костина, фактически обвинив его в том, что тот сдавал матч. Следующим стал вратарь Алексей Скорняков, наошибавшийся в матче с «Лучом-Энергией», — его тоже выгнали. Суслов уверен, что проблема договорных матчей сильно преувеличена: «Я знаю точно, что они не сдавали, прямо бетон. Просто бывают разные обстоятельства: может, футболист просто запаренный, или ему что-то не позволяет играть на определённых полях, или мандраж в конкретном матче, или плохо спал – а может, просто не сконцентрирован на 100%».
Когда я спрашиваю, подозревал ли его Чугайнов в сдаче матчей, Кирилл отвечает своим вопросом: «А ты думаешь, почему я 13 матчей всего сыграл? Вот представляешь: я просто выбил мяч из-под ноги на угловой, а нам с этого углового забили. И он после матча говорит: «Ты пенальти привёз. Для нас угловой – это как пенальти, а ты его заработал, и мы пропустили. Следующий матч ты не играешь». При таких тренерах играешь на 100% страха. Здесь, в Норвегии, ты совершенно спокоен, играешь себе в кайф, а там ошибёшься – и сразу какие-то подозрения».
→ Скорнякова не будет. Стоит ли терять доверие к вратарю за два гола
В Набережных Челнах легче не стало – после одного из матчей стали подозревать вратаря Александра Агапова. Суслов продолжал искать путь: «Я постоянно целый день сам с собой разговаривал: «Как уехать, как уехать?» Путь нашёлся в январе…
«Мой первый день. Захожу в раздевалку и думаю: «Ну чё за Валеры, я их щас на одной ноге обыграю!» Выхожу на разминку, а она получается такая интенсивная – пять-восемь рывков на полную. В общем, через полчаса я был уже мука, думал — всё, мне пора заканчивать, а это ведь только разминка закончилась. И вся двухчасовая тренировка такая же интенсивная. Думаю: «Ё-моё, куда попал».
Понимания уровня первой норвежской лиги у Суслова не было вообще, а некоторые местные правила просто поражали футболиста, привыкшего к российским низшим лигам. «Нам после каждого упражнения говорили: «Идите пейте воду» — буквально заставляли пить, чтобы не было травм. Каждую неделю сдаём тест – сколько воды в организме, и если недостаточно – ты можешь быть отстранён.Я сначала не понимал, что это вообще такое, а они, смотрю, перед тренировкой воду пьют, во время, после – даже перед едой! Первый тест сдал, второй, а на третий раз ко мне подходят, ставят на стол трёхлитровую баклажку и говорят: «Кирилл, ты пока всё это не выпьешь, отсюда просто не уйдёшь».
Как и любого человека, оказавшегося в Скандинавии, с бытовой точки зрения Суслова в первую очередь поразили местные цены — в Норвегии в порядке вещей пойти в магазин за молоком и оставить под тысячу рублей. При этом после России было удивительно и другое: просроченные или подходящие к сроку годности продукты не ставят на первый план, и даже если ты умудрился взять его, то на кассе тебе обязательно об этом скажут и поменяют. Один из партнёров Суслова по команде по дороге в Осло превысил скорость на 30 километров в час, и его моментально остановила дорожная полиция — выписанный штраф в переводе на рубли составил 56 000. «А ещё удивило, что здесь налоги не 13%, а 30%. Вот это вообще катастрофа», — и после целого сезона в Норвегии Суслов этому еще поражается. «Ты получаешь меньше, чем в России?» — спрашиваю, догадываясь о правильном ответе. „Естественно. Я работаю сейчас на себя. Я поехал в Норвегию воплощать мечту в реальность, отсюда это сделать намного легче. На деньги я сейчас забил. Хотя мне и исполнилось 25, и я знаю, на что пошел, я только рад, что все так выходит», — говорит защитник.
В «Конгсвингере», как и в любой норвежской команде, собраны единомышленники Суслова — они играют в первую очередь для того, чтобы прогрессировать дальше. «Получается, у нас здесь самые маленькие зарплаты в Европе. У нас вообще не прописано никаких бонусов, мы играем за еду. Вот мы вышли в финал Кубка Норвегии — ничего, снова без бонусов. Эспен говорит нам: выходите в высшую лигу — подумаем, сейчас ничего предложить не могу». В России одно такое заявление генерального директора способно похоронить мотивацию игроков, но в Норвегии всё не так: «Здесь все понимают, что если проявят себя, то за ними придут хорошие клубы, проявят себя там — попадут в Европу. И все это подхватывает тренер. Он требует интенсивности в работе, каждого игрока хвалит. Отдал неточную передачу — он говорит: ничего старайся, в следующий раз получится. И это мотивирует вдвойне. Бывает даже встанешь и не хочешь идти на тренировку, но приходишь, видишь, на каком они позитиве, энергия прет — и сам заряжаешься. У нас в России нет никакого стремления».
Если в России Суслов выкладывал видео с тренировок, где проигравшая в двусторонке команда поёт «Рюмку водки на столе», то теперь его «инстаграм» переполнен короткими видео с тренажёрами. Три раза в неделю каждому из футболистов обязательно нужно ехать в тренажёрный зал, работать с тренером по физподготовке. «За 45 минут он убивает в хлам, я после первого раза на следующий день вообще ничего на поле не мог: ноги болят, передачу отдать не могу… Когда Суслов приехал в Норвегию, весил 69 кг, что в целом мало для игрока его позиции. Сегодня он добавил в мышечной массе и весит уже 73 кг, а тренер по физподготовке выписал ему диету с пятиразовым питанием и обязательным потреблением воды. Он сам чувствует, что добавляет в каждом компоненте, и если к этому моменту текста у вас сложилось мнение, что Кириллу часто везло в карьере, то вот его самое большое везение: в «Конгсвингере» он попал к отличному тренеру.
«Мы играем с Кристиансунном, они шли первыми. Луис перед матчем сказал, как важно взять три очка, если хотим выйти в вышку. Мы отыгрываемся, а потом забиваем второй, и тут он как втопил — всё поле пробежал к нам! И после игры кричит: «Эй, ну-ка все, бегите бросайте болельщикам футболки! Я их сам оплачу, вы такой матч выдали, просто супер!» А каждая майка стоит 500 крон».
Португалец Луиш Пимента никогда не был профессиональным футболистом, а ещё пару лет назад он работал с деревенской юношеской командой. От сравнений 35-летнего тренера с Хосепом Гвардиолой не уйти даже внешне, но и в плане идеологии он старается быть похожим на каталонского короля тренеров — из обороны «Конгсвингер» выходит исключительно через пас, защиту соперника команда пытается вскрывать пасами вразрез, при потере мяча моментально вступает в прессинг. Пимента ежедневно старается мотивировать своих футболистов: «Он любит каждого игрока, как сына. Допустим, мы проиграли, тогда он говорит: «Всё впереди, о чём задумались? Сегодня не удалось — может, я не уследил, может, вы ошиблись. Но вы над этими ошибками работаете каждый день, я это знаю. Голову кверху и работаем дальше! У каждого из вас есть цель». Он всегда говорит, что цель одна — победить, но если проиграли — это не конец света, а опыт. Летом у нас был конкретный спад, а он говорит: ничего, работаем дальше, будет белая полоса».
Пимента может со всей силы шлёпнуть игрока по спине прямо во время матча — это проявление высшего одобрения. Он может вечером спросить травмированного игрока в «Фейсбуке», как тот себя чувствует, может привести жену на тренировку, чтобы показать, что ко всем относится, как к семье. Он может заставить игроков пойти поблагодарить болельщиков не после игры, а в перерыве, пару минут после первого тайма в раздевалке он заставляет футболистов поддержать тишину — разгрузиться психологически, попить воды. Потом всегда спрашивает у игроков, что они сами думают по сопернику, — и те, в отличие от России, не боятся говорить: «У нас скажешь что-нибудь — и на следующий матч тебя не поставят, а здесь он выслушает и скажет: «Хорошо, это твоя точка зрения, а вот что я думаю». И вместе ищем выход». Любую тренировку португалец превращает в игру на стимулы, близкие к детским: «Допустим, играем шесть на шесть, на удержание мяча. 12 передач — одно очко. Какая команда выигрывает, в той каждый получает по баллу. Он всё записывает, а в конце недели вывешивает результаты — кто лучший на этой неделе, потом по итогам четырех недель — кто лучший в месяце. Этому футболисту покупают пиццу или ещё что-то. Каждая тренировка в итоге идёт на интерес. Я здесь, кажется, понял, что и сам Гвардиола больше любит работать с молодыми — их проще мотивировать».
Перед полуфинальным матчем Кубка Норвегии со «Стрёмсгодсетом» Пимента превзошёл сам себя. За два часа до начала матча он дал футболистам полную свободу — они приехали на стадион, и каждый настраивался по-своему — кто-то слушал музыку, кто-то играл в карты, кто-то общался и шутил. «Ребята, за 15 минут собираемся в кругу», — сказал тренер, и в назначенное время вся команда собралась в раздевалке перед проектором. Оказывается, Пимента и его помощники втайне от игроков связались с их родственниками, чтобы те записали видеообращения для них, с детскими фотографиями и напутственными словами. Суслова мотивировали дочери Отто Фредрикссона, у которого россиянин гостил в его доме в Тромсё. После того, как видео закончилось, Пимента сказал: «Поймите, парни, мы — одна большая семья, нужно выйти и отыграть всем сердцем. Играйте для болельщиков, играйте с душой, и бог вам улыбнется. Вы сегодня докажете, что мы лучший клуб. Идите и напишите историю!».
«Стрёмсгодсет» был сильнее и опытнее, он играл дома, но все это не имело значения. Вышедшие в мурашках игроки «Конгсвингера» выиграли 2:1. Пимента после финального свистка упал на колени и заплакал, а затем побежал к гостевой трибуне, где среди других обычных болельщиков команды была и его жена.
Конгсвингер — небольшая коммуна в губернии Хедмарк, самой неудачливой в футбольной Норвегии — до матча со «Стрёмсгодсетом» хедмаркские клубы — «Конгсвингер» и «Хам-Кам» — десяток раз выходили в полуфинал национального кубка и ни разу не добрались до финала. В Конгсвингере живут 17 тысяч человек, тысяча отправилась за командой на полуфинальный выезд, и 20 ноября, на финальной игре с «Русенборгом», на национальном стадионе «Уллевол», будет половина города — в чём-то футбольный бум здесь схож с исландским. «Матч со «Стрёмсгодсетом» смотрел весь город. Мы на следующий день шли из торгового центра с Адамом Гювеном, моим партнёром, и две бабушки подошли — сначала узнали его, а потом меня: «О, Суслов, руссиска плейер!». Популярность сейчас бешеная, в том же торговом центре могут подойти и попросить автограф, здесь неважно — внизу команда или вверху, они ходят и поддерживают, заинтересованность в футболе большая», — говорит Суслов. По-норвежски он по-прежнему знает всего несколько слов, но этого достаточно — все говорят по-английски, и установки Пимента даёт на английском. «Я же когда приехал, вообще не говорил — только йес-ноу. И они меня травили — задают вопросы, а я только yes, yes, yes. Смеются: «Сус, ты постоянно только yes говоришь!». Первое время Кириллу помогал Фредрикссон, который говорит по-русски, но переводчиком для него он становиться не собирался — центральный защитник обязан говорить на одном языке с командой, управлять действиями в обороне. Сегодня с английским у Суслова гораздо лучше — помимо фильмов помогает и Адам Гювен. «Если что-то мне было непонятно — я сразу в переводчик: «Адам, вот из из зис ворд?». Он объясняет, я а я уже по-русски его забил в переводчик и запоминаю, как пишется».
В январе Суслов подписал контракт на один год с возможностью продления ещё на сезон — пока идёт плей-офф за право сыграть в Типпелиге, разговоры об активации опции договора не начинаются. В «Конгсвингере» всё соответствует сказке — тренер, который не был футболистом, и пару лет назад работал с детьми, вратарь, которому сказали заканчивать с футболом. На левом краю обороны команды выходит Йорген Ричардсен, который до 27 лет не играл на профессиональном уровне, а его основной работой были уроки христианской культуры в школе — в прошлом году его в одном из матчей заменил собственный ученик. В центре обороны конкуренцию Суслову составляет 34-летний Эспен Нюстеун, и вы уже встречались с этим именем по ходу текста — именно он по совместительству является гендиректором клуба, но конкуренцию россиянину проигрывает. «Здесь неважно, какого ты возраста — играют лучшие. Эспену, понятное дело, хочется играть — тем более, это, скорее всего, его последний сезон. А тут видишь как: с нынешней парой защитников мы ни разу не проиграли, и Луис ставит нас, а не его». Нюстеун регулярно спрашивает Пименту, почему не играет, и тренер объясняет ему на конкретных примерах. Напомню: недовольный защитник является гендиректором клуба и вполне может уволить тренера. Сюрреализм.
Однако ощущения сказки у самого Суслова нет. Ещё в январе он стоял на вылет из ФНЛ, а теперь находится в шаге от еврокубков, но я заметил, что чем дальше мы говорили с ним о Норвегии, а не о российском футболе, тем сильнее деформировалось главное понятие интервью. «Если бы наши футболисты сюда приехали, они бы сами всё осознали и на деньги закрыли бы глаза. Да, там ты, допустим, зарабатывал 100, а здесь 30, но ты будешь знать, что за год не просто вырастешь в профессионального футболиста, но и будешь цениться, как профессиональный футболист. Здесь я почувствовал вкус футбола, здесь я получаю кайф от игры», — говорит Суслов.
Летом на него выходили три российских клуба, но Кирилл ответил, что его пока всё устраивает в Норвегии. «Где всё-таки твой конечный пункт?» — спрашиваю я, когда разговор об этом заходит в десятый раз. «Я хочу играть в лучших клубах Европы, в Лиге чемпионов. Естественно, я знаю, что в 2018 году у нас пройдёт чемпионат мира, и все силы прикладываю, чтобы надеть майку сборной», — отвечает футболист.
Знает он и о том, что центральные защитники — дефицит для сборной, и связывает это с ограниченными функциями российских игроков на этой позиции и недоверием тренеров. О футбольном Кирилл говорит гораздо охотнее, чем о нефутбольном, поэтому о Норвегии говорит дольше и объёмнее, чем о России. И чем дальше речь заходит о футбольном, тем больше «мечта» в его словах деформируется в «цель». Времени мечтать нет. После очередного матча он идёт к тренеру по физподготовке и занимается дополнительно, сверх плана, над силой, скоростью и высотой прыжка. «Я делаю всё, чтобы на меня обратили внимание, и сказали, что я — стоящий футболист», — говорит Кирилл Суслов.
С Фредрикссоном Суслов был знаком и до этого, но знакомством всё и ограничилось: «Там смешно всё вышло: я подписал контракт с Нальчиком, заселяюсь на базу, встречаюсь с Отто, а он как раз выселяется и говорит: «Привет и сразу пока, у меня травма». Финн уедет из Нальчика, пропустит больше двух лет из-за проблем с плечом и коленом, врачи посоветуют ему закончить с футболом, но он твёрдо решит одержать психологическую победу над самим собой. В начале 2015 года Фредрикссон подписал контракт с норвежским «Конгсвингером», и в том сезоне команда вышла в ОБОС-лигу, норвежский аналог ФНЛ. Зимой 2016 года Фредрикссон помог переехать в «Конгсвингер» и Суслову.
Определённый риск при переходе присутствовал, и Кирилл это понимал. «Мне говорят: это клуб первой лиги, ты точно хочешь? Я ответил, что с руками и ногами оторву это, я даже год-другой готов на себя там убить. Назад дороги не было. Если бы пришлось возвращаться в КАМАЗ, то там я уже со всеми отношения испортил».
В Набережные Челны Суслов не вернулся. Спустя неделю после просмотра «Конгсвингер» предложил контракт, с которым россиянин согласился моментально.
***
Кирилл Суслов родился в Подмосковье и закончил школу ЦСКА, но наша футбольная система устроена так странно, что после выпуска он отыграл год в Реутово за «Приалит», прежде чем ЦСКА заинтересовался собственным воспитанником и подписал его для молодёжной команды. В дубле ЦСКА центральный защитник был одним из лидеров по игровому времени, привлекался к тренировкам с основным составом и даже забил за главный ЦСКА в контрольном матче с «Актобе». «Бывает, человек думает, что зарабатывает сумасшедшие деньги, и начинает сам верить, что так будет всегда, а это не так. Сегодня ты здесь, а завтра на две ступени ниже и понимаешь, кто ты на самом деле. Такая ситуация сложилась у меня. Мне было 19-20 лет, и я решил: ну всё, я в ЦСКА, я номер один, всё пришло», — вспоминает о том времени Суслов.
Перейти из молодёжного состава в основной защитнику не удалось – ему сказали, что ЦСКА не хочет продлевать договор. Разговоров на эту тему с Леонидом Слуцким у него не было, но никаких обид на бывшего главного тренера сборной России у Суслова не осталось: «Впечатление он производил позитивное. Я не был против того, что он меня убрал». На четыре месяца Кирилл остался без команды – съездил на просмотр в «Юрмалу» Софербия Ешугова но вернулся с чётким определением уровня: «Сразу понял, что оставаться не стоит: команда вообще плен». «Кирилл, заканчивай и иди доучивайся, зачем тебе футбол?» — говорила ему мама. «Я сказал: мама, я добьюсь своей цели, я знаю, что у меня всё получится. У меня не было ни связей, ничего не было, но я говорил себе, что сделаю всё, что смогу».
После четырёх месяцев без профессиональной команды у Суслова возник вариант с переходом в барнаульское «Динамо». «Ты знаешь, а у меня и вариантов-то других не было», — говорит он, когда я спрашиваю, закаляет ли Барнаул 19-летнего футболиста.
***
«Как-то приехали в Барнауле тренироваться на другое поле, а там база такая убогая – просто деревня деревней: койки стоят, обои отваливаются. Нам экипировку выдали, сказали: ну, можете часочек отдохнуть. Приходим в раздевалку – дверь закрылась, ключ застрял в замке, а у нас там вещи. Работник базы, дедушка такой щупленький, ковыряется и не может открыть, а у нас нападающий был, здоровый такой амбал. И он говорит: «Бать, болгарку неси или я плечом её выбью». А дедушка отвечает: «Да выбить-то не проблема, а вот где новую дверь взять…».
Футболисты рассказывают о российских низших лигах России ровно так, как вы и сами привыкли думать: ужасные, непроходимые поля, тотальное безденежье, отсутствие задач, допотопная инфраструктура и тренеры, которые держат молодых футболистов на побегушках, пугая их непопаданием в состав, если те откажутся выполнять их бытовые просьбы. Несколько раз за интервью Суслов говорит: «Ты только это не пиши». Моментов, о которых он хочет рассказать, но при этом не хочет быть услышанным, достаточно. «Мы играли в Барнауле с «Кузбассом», нужна была победа. Ведём 2:1, и тренер выпускает Веневцева – местный пацанчик, молодой, а у него родители… ну, богатые, в общем. И он на 90-й минуте привозит нам штрафной, с которого нам забивают. Ты не представляешь, что там было! Мы заходим в раздевалку, и его как начинают все… [ругать]. Пацан сидит, чуть ли не в слёзы, а ему: «Ты н… [зачем] вообще выходил, мы тут играем за деньги!» Футболисты взяли его за шкирку, и тут заходит тренер Иромашвили: «Ты кто такой?! Ты больше не выйдешь на поле, ты клоун! Я понимаю, что у тебя папа что-то может, но здесь люди играют, у каждого семья!» Мат-перемат, конкретно его «убили», а потом пошли в заведение всей командой, с жёнами, а его не пригласили. Часов в 12 он приходит с девушкой своей, а на него все та-а-ак смотрят… И жёны говорят: «Вот пришёл тот, кто деньги у вас отбирает». История, которая исчерпывающим образом иллюстрирует всё происходящее в российском футболе.
Я сказал: мама, я добьюсь своей цели, я знаю, что у меня всё получится. У меня не было ни связей, ничего, но я говорил себе, что сделаю всё, что смогу.
***
Это не совсем так – подняться из Барнаула ему помог Артём Хачатурян. Основатель «Квазара» дал Суслову возможность тренироваться в дни, когда после ухода из ЦСКА у него не было профессиональной практики. Хачатурян серьёзно мотивировал защитника и обещал, что через барнаульский год он окажется в Нальчике. После селекционного сбора «Спартак-Нальчик» подписал с Сусловым контракт, и он отблагодарил человека, который поверил в него: «Квазар» получил от Кирилла деньги на экипировку и мячи.
Нальчик не самое безопасное место в России, семья Суслова не была уверена, что это хороший выбор. «Моя тётя маме наговорила: ты чего, ты куда его отправила, там же все с калашами ходят! Мама звонит вся в слезах: «Кирилл, у тебя всё хорошо?». Автоматы у всех если и преувеличение, то не самое большое. В Кабардино-Балкарии часто нападают на полицейских, регулярно вводится режим контртеррористической операции. После одного из матчей Антон Коченков и Аслан Засеев поехали на такси в ресторан, и их остановили люди в масках: «Нашим говорят: «Руки за голову, ваши документы». А у них документов нет, они так и отвечают – мы, мол, футболисты. А им: «Футболистов тоже надо расстреливать».
Экстремальное выживание, впрочем, не было главным в нальчикском отрезке карьеры Суслова. Здесь ему повезло встретиться с доигрывающим мастером Миодрагом Джудовичем — его Кирилл согласился назвать сильнейшим за свою карьеру партнёром по центру обороны. «Он очень опытный, больше научил меня тактике, чтобы не выдёргиваться, оставаться в своей зоне. Джуда мне советовал, как поступать на поле и за его пределами. Я всегда его слушал, это Человек с большой буквы, мы до сих пор общаемся», — говорит Суслов. В Нальчике Кирилл окончательно поверил в то, что сможет добиться многого, и он старался не думать о нефутбольных делах, которых по-прежнему было слишком много – здесь и судейство матчей в Нальчике, и грандиозный скандал вокруг руководства клуба и его финансовых махинаций. Суслов в это время читал книги по психологии и мотивации: «После второй лиги меня будто за шкирку вытащили и сказали: «Ты смотри, где находишься. Давай-ка выбирайся».
Его мечта была ещё жива, хотя российские реалии делали всё, чтобы умертвить её. Из Нальчика Суслов уезжал, подписав, как и все остальные игроки команды, соглашение о добровольно-принудительном сокращении зарплаты на 50%. Все долги были выплачены уже в тот момент, когда футболист оказался в «Соколе».
***
В Саратове и Набережных Челнах нефутбольного меньше не стало – пришлось столкнуться с излишней подозрительностью тренеров. Игорь Чугайнов после выезда на Сахалин отчислил из «Сокола» Сергея Костина, фактически обвинив его в том, что тот сдавал матч. Следующим стал вратарь Алексей Скорняков, наошибавшийся в матче с «Лучом-Энергией», — его тоже выгнали. Суслов уверен, что проблема договорных матчей сильно преувеличена: «Я знаю точно, что они не сдавали, прямо бетон. Просто бывают разные обстоятельства: может, футболист просто запаренный, или ему что-то не позволяет играть на определённых полях, или мандраж в конкретном матче, или плохо спал – а может, просто не сконцентрирован на 100%».
Когда я спрашиваю, подозревал ли его Чугайнов в сдаче матчей, Кирилл отвечает своим вопросом: «А ты думаешь, почему я 13 матчей всего сыграл? Вот представляешь: я просто выбил мяч из-под ноги на угловой, а нам с этого углового забили. И он после матча говорит: «Ты пенальти привёз. Для нас угловой – это как пенальти, а ты его заработал, и мы пропустили. Следующий матч ты не играешь». При таких тренерах играешь на 100% страха. Здесь, в Норвегии, ты совершенно спокоен, играешь себе в кайф, а там ошибёшься – и сразу какие-то подозрения».
→ Скорнякова не будет. Стоит ли терять доверие к вратарю за два гола
В Набережных Челнах легче не стало – после одного из матчей стали подозревать вратаря Александра Агапова. Суслов продолжал искать путь: «Я постоянно целый день сам с собой разговаривал: «Как уехать, как уехать?» Путь нашёлся в январе…
***
«Мой первый день. Захожу в раздевалку и думаю: «Ну чё за Валеры, я их щас на одной ноге обыграю!» Выхожу на разминку, а она получается такая интенсивная – пять-восемь рывков на полную. В общем, через полчаса я был уже мука, думал — всё, мне пора заканчивать, а это ведь только разминка закончилась. И вся двухчасовая тренировка такая же интенсивная. Думаю: «Ё-моё, куда попал».
Понимания уровня первой норвежской лиги у Суслова не было вообще, а некоторые местные правила просто поражали футболиста, привыкшего к российским низшим лигам. «Нам после каждого упражнения говорили: «Идите пейте воду» — буквально заставляли пить, чтобы не было травм. Каждую неделю сдаём тест – сколько воды в организме, и если недостаточно – ты можешь быть отстранён.
Получается, у нас здесь самые маленькие зарплаты в Европе. У нас вообще не прописано никаких бонусов, мы играем за еду. Вот мы вышли в финал Кубка Норвегии — ничего, снова без бонусов.
Как и любого человека, оказавшегося в Скандинавии, с бытовой точки зрения Суслова в первую очередь поразили местные цены — в Норвегии в порядке вещей пойти в магазин за молоком и оставить под тысячу рублей. При этом после России было удивительно и другое: просроченные или подходящие к сроку годности продукты не ставят на первый план, и даже если ты умудрился взять его, то на кассе тебе обязательно об этом скажут и поменяют. Один из партнёров Суслова по команде по дороге в Осло превысил скорость на 30 километров в час, и его моментально остановила дорожная полиция — выписанный штраф в переводе на рубли составил 56 000. «А ещё удивило, что здесь налоги не 13%, а 30%. Вот это вообще катастрофа», — и после целого сезона в Норвегии Суслов этому еще поражается. «Ты получаешь меньше, чем в России?» — спрашиваю, догадываясь о правильном ответе. „Естественно. Я работаю сейчас на себя. Я поехал в Норвегию воплощать мечту в реальность, отсюда это сделать намного легче. На деньги я сейчас забил. Хотя мне и исполнилось 25, и я знаю, на что пошел, я только рад, что все так выходит», — говорит защитник.
В «Конгсвингере», как и в любой норвежской команде, собраны единомышленники Суслова — они играют в первую очередь для того, чтобы прогрессировать дальше. «Получается, у нас здесь самые маленькие зарплаты в Европе. У нас вообще не прописано никаких бонусов, мы играем за еду. Вот мы вышли в финал Кубка Норвегии — ничего, снова без бонусов. Эспен говорит нам: выходите в высшую лигу — подумаем, сейчас ничего предложить не могу». В России одно такое заявление генерального директора способно похоронить мотивацию игроков, но в Норвегии всё не так: «Здесь все понимают, что если проявят себя, то за ними придут хорошие клубы, проявят себя там — попадут в Европу. И все это подхватывает тренер. Он требует интенсивности в работе, каждого игрока хвалит. Отдал неточную передачу — он говорит: ничего старайся, в следующий раз получится. И это мотивирует вдвойне. Бывает даже встанешь и не хочешь идти на тренировку, но приходишь, видишь, на каком они позитиве, энергия прет — и сам заряжаешься. У нас в России нет никакого стремления».
Если в России Суслов выкладывал видео с тренировок, где проигравшая в двусторонке команда поёт «Рюмку водки на столе», то теперь его «инстаграм» переполнен короткими видео с тренажёрами. Три раза в неделю каждому из футболистов обязательно нужно ехать в тренажёрный зал, работать с тренером по физподготовке. «За 45 минут он убивает в хлам, я после первого раза на следующий день вообще ничего на поле не мог: ноги болят, передачу отдать не могу… Когда Суслов приехал в Норвегию, весил 69 кг, что в целом мало для игрока его позиции. Сегодня он добавил в мышечной массе и весит уже 73 кг, а тренер по физподготовке выписал ему диету с пятиразовым питанием и обязательным потреблением воды. Он сам чувствует, что добавляет в каждом компоненте, и если к этому моменту текста у вас сложилось мнение, что Кириллу часто везло в карьере, то вот его самое большое везение: в «Конгсвингере» он попал к отличному тренеру.
***
«Мы играем с Кристиансунном, они шли первыми. Луис перед матчем сказал, как важно взять три очка, если хотим выйти в вышку. Мы отыгрываемся, а потом забиваем второй, и тут он как втопил — всё поле пробежал к нам! И после игры кричит: «Эй, ну-ка все, бегите бросайте болельщикам футболки! Я их сам оплачу, вы такой матч выдали, просто супер!» А каждая майка стоит 500 крон».
Португалец Луиш Пимента никогда не был профессиональным футболистом, а ещё пару лет назад он работал с деревенской юношеской командой. От сравнений 35-летнего тренера с Хосепом Гвардиолой не уйти даже внешне, но и в плане идеологии он старается быть похожим на каталонского короля тренеров — из обороны «Конгсвингер» выходит исключительно через пас, защиту соперника команда пытается вскрывать пасами вразрез, при потере мяча моментально вступает в прессинг. Пимента ежедневно старается мотивировать своих футболистов: «Он любит каждого игрока, как сына. Допустим, мы проиграли, тогда он говорит: «Всё впереди, о чём задумались? Сегодня не удалось — может, я не уследил, может, вы ошиблись. Но вы над этими ошибками работаете каждый день, я это знаю. Голову кверху и работаем дальше! У каждого из вас есть цель». Он всегда говорит, что цель одна — победить, но если проиграли — это не конец света, а опыт. Летом у нас был конкретный спад, а он говорит: ничего, работаем дальше, будет белая полоса».
Пимента может со всей силы шлёпнуть игрока по спине прямо во время матча — это проявление высшего одобрения. Он может вечером спросить травмированного игрока в «Фейсбуке», как тот себя чувствует, может привести жену на тренировку, чтобы показать, что ко всем относится, как к семье. Он может заставить игроков пойти поблагодарить болельщиков не после игры, а в перерыве, пару минут после первого тайма в раздевалке он заставляет футболистов поддержать тишину — разгрузиться психологически, попить воды. Потом всегда спрашивает у игроков, что они сами думают по сопернику, — и те, в отличие от России, не боятся говорить: «У нас скажешь что-нибудь — и на следующий матч тебя не поставят, а здесь он выслушает и скажет: «Хорошо, это твоя точка зрения, а вот что я думаю». И вместе ищем выход». Любую тренировку португалец превращает в игру на стимулы, близкие к детским: «Допустим, играем шесть на шесть, на удержание мяча. 12 передач — одно очко. Какая команда выигрывает, в той каждый получает по баллу. Он всё записывает, а в конце недели вывешивает результаты — кто лучший на этой неделе, потом по итогам четырех недель — кто лучший в месяце. Этому футболисту покупают пиццу или ещё что-то. Каждая тренировка в итоге идёт на интерес. Я здесь, кажется, понял, что и сам Гвардиола больше любит работать с молодыми — их проще мотивировать».
Перед полуфинальным матчем Кубка Норвегии со «Стрёмсгодсетом» Пимента превзошёл сам себя. За два часа до начала матча он дал футболистам полную свободу — они приехали на стадион, и каждый настраивался по-своему — кто-то слушал музыку, кто-то играл в карты, кто-то общался и шутил. «Ребята, за 15 минут собираемся в кругу», — сказал тренер, и в назначенное время вся команда собралась в раздевалке перед проектором. Оказывается, Пимента и его помощники втайне от игроков связались с их родственниками, чтобы те записали видеообращения для них, с детскими фотографиями и напутственными словами. Суслова мотивировали дочери Отто Фредрикссона, у которого россиянин гостил в его доме в Тромсё. После того, как видео закончилось, Пимента сказал: «Поймите, парни, мы — одна большая семья, нужно выйти и отыграть всем сердцем. Играйте для болельщиков, играйте с душой, и бог вам улыбнется. Вы сегодня докажете, что мы лучший клуб. Идите и напишите историю!».
«Стрёмсгодсет» был сильнее и опытнее, он играл дома, но все это не имело значения. Вышедшие в мурашках игроки «Конгсвингера» выиграли 2:1. Пимента после финального свистка упал на колени и заплакал, а затем побежал к гостевой трибуне, где среди других обычных болельщиков команды была и его жена.
***
Конгсвингер — небольшая коммуна в губернии Хедмарк, самой неудачливой в футбольной Норвегии — до матча со «Стрёмсгодсетом» хедмаркские клубы — «Конгсвингер» и «Хам-Кам» — десяток раз выходили в полуфинал национального кубка и ни разу не добрались до финала. В Конгсвингере живут 17 тысяч человек, тысяча отправилась за командой на полуфинальный выезд, и 20 ноября, на финальной игре с «Русенборгом», на национальном стадионе «Уллевол», будет половина города — в чём-то футбольный бум здесь схож с исландским. «Матч со «Стрёмсгодсетом» смотрел весь город. Мы на следующий день шли из торгового центра с Адамом Гювеном, моим партнёром, и две бабушки подошли — сначала узнали его, а потом меня: «О, Суслов, руссиска плейер!». Популярность сейчас бешеная, в том же торговом центре могут подойти и попросить автограф, здесь неважно — внизу команда или вверху, они ходят и поддерживают, заинтересованность в футболе большая», — говорит Суслов. По-норвежски он по-прежнему знает всего несколько слов, но этого достаточно — все говорят по-английски, и установки Пимента даёт на английском. «Я же когда приехал, вообще не говорил — только йес-ноу. И они меня травили — задают вопросы, а я только yes, yes, yes. Смеются: «Сус, ты постоянно только yes говоришь!». Первое время Кириллу помогал Фредрикссон, который говорит по-русски, но переводчиком для него он становиться не собирался — центральный защитник обязан говорить на одном языке с командой, управлять действиями в обороне. Сегодня с английским у Суслова гораздо лучше — помимо фильмов помогает и Адам Гювен. «Если что-то мне было непонятно — я сразу в переводчик: «Адам, вот из из зис ворд?». Он объясняет, я а я уже по-русски его забил в переводчик и запоминаю, как пишется».
В январе Суслов подписал контракт на один год с возможностью продления ещё на сезон — пока идёт плей-офф за право сыграть в Типпелиге, разговоры об активации опции договора не начинаются. В «Конгсвингере» всё соответствует сказке — тренер, который не был футболистом, и пару лет назад работал с детьми, вратарь, которому сказали заканчивать с футболом. На левом краю обороны команды выходит Йорген Ричардсен, который до 27 лет не играл на профессиональном уровне, а его основной работой были уроки христианской культуры в школе — в прошлом году его в одном из матчей заменил собственный ученик. В центре обороны конкуренцию Суслову составляет 34-летний Эспен Нюстеун, и вы уже встречались с этим именем по ходу текста — именно он по совместительству является гендиректором клуба, но конкуренцию россиянину проигрывает. «Здесь неважно, какого ты возраста — играют лучшие. Эспену, понятное дело, хочется играть — тем более, это, скорее всего, его последний сезон. А тут видишь как: с нынешней парой защитников мы ни разу не проиграли, и Луис ставит нас, а не его». Нюстеун регулярно спрашивает Пименту, почему не играет, и тренер объясняет ему на конкретных примерах. Напомню: недовольный защитник является гендиректором клуба и вполне может уволить тренера. Сюрреализм.
Я хочу играть в лучших клубах Европы, в Лиге чемпионов. Естественно, я знаю, что в 2018 году у нас пройдёт чемпионат мира, и прикладываю все силы, чтобы надеть майку сборной.
Летом на него выходили три российских клуба, но Кирилл ответил, что его пока всё устраивает в Норвегии. «Где всё-таки твой конечный пункт?» — спрашиваю я, когда разговор об этом заходит в десятый раз. «Я хочу играть в лучших клубах Европы, в Лиге чемпионов. Естественно, я знаю, что в 2018 году у нас пройдёт чемпионат мира, и все силы прикладываю, чтобы надеть майку сборной», — отвечает футболист.
Знает он и о том, что центральные защитники — дефицит для сборной, и связывает это с ограниченными функциями российских игроков на этой позиции и недоверием тренеров. О футбольном Кирилл говорит гораздо охотнее, чем о нефутбольном, поэтому о Норвегии говорит дольше и объёмнее, чем о России. И чем дальше речь заходит о футбольном, тем больше «мечта» в его словах деформируется в «цель». Времени мечтать нет. После очередного матча он идёт к тренеру по физподготовке и занимается дополнительно, сверх плана, над силой, скоростью и высотой прыжка. «Я делаю всё, чтобы на меня обратили внимание, и сказали, что я — стоящий футболист», — говорит Кирилл Суслов.
Источник: «Чемпионат»