Ведущие лучшей передачи в жанре «раздолбайский разговор о футболе» «Культ тура» победили в нашей телевизионной номинации и перенесли эту манеру разговора уже на журнальные страницы. Ну и на страницы сайта, конечно.
На Евгении: смокинг из шерсти с атласными деталями, жилет из шерсти, хлопковая рубашка, галстук-бабочка из шелка, ботинки из лакированной кожи, все Boss; На Юрии: смокинг из шерсти с атласными деталями хлопковая рубашка, галстук-бабочка из шелка, ботинки из лакированной кожи, все Boss.
Мы встретились в ресторане «Южане», который принадлежит болельщику «Краснодара» Тахиру Холикбердиеву. Жеку до этого момента я видел только на экране: угловатый юноша рассказывал про то, как мяч попал ему в нужный угол головы. Затем Жека появился рядом с Сергеем Шнуровым и Юрой Дудем в роли ведущего программы «Культ тура». Шнурова в этой программе уже нет, а Савин продолжает завоевывать репутацию русского Гари Линекера. По крайней мере, именно так «продает» его окружающим Юра Дудь.
GQ: Самый длинный вопрос. Мы пришли в этот цех с разных сторон. Юра из «Известий». Я социолог. Ты, Женя, прямиком с прямоугольника-кормильца. Традиционно спортивная журналистика в нашей стране – маргинальный жанр. Тяжело ли вам? Вы бьетесь во враждебном ландшафте. А во-вторых, вы бьетесь во враждебном ландшафте в стране, где спорт непопулярен. Это был самый длинный вопрос в моей жизни. Остальные, клянусь, будут короче!
ЕВГЕНИЙ САВИН: Мне не кажется, что мы обо что-то бьемся. Главное, что нам это нравится. Я происходящее со мной воспринимаю как большое приключение. Мы десять лет знакомы с Юрой. И Юра все эти десять лет считал, что мне нужно на телевидение.
ЮРИЙ ДУДЬ: В те годы я молчал об этом, потому что тогда Жека получал от тридцати до семидесяти тысяч евро в месяц, а телевидение столько ему предложить не могло...
САВИН: Ну ты чего, семьдесят в месяц я никогда не получал... И когда Юра предложил попробовать, я с удовольствием согласился. Потому что понимал, что футбол закончился. Я сейчас просто кайфую. Реально понимаю, что, возможно, всю жизнь занимался не тем. Или просто пришло время заняться телевидением.
ДУДЬ: Я хочу про маргинальность сказать. Когда-то спортивную журналистику и правда можно было считать таковой, но сейчас эта проблема отступила перед гораздо более глобальной бедой. За последние четыре года мы фактически переехали в другую страну; новые правила и законы сделали так, что 90% людей, которые занимаются журналистикой – хоть какой, – это негодяи. За то, что выдается за журналистику и телевидение, на 90% – стыдно. Хотя и объяснимо: наше поколение – это поколение ипотеки. Люди сидят на кредитной игле. Работы они не хотят лишаться ни в коем случае, даже если придется отрезать себе секатором яйца и стать евнухом пропаганды. Так что вытянутые коленки и не самые большие зарплаты спортивных журналистов лично меня уже давно не беспокоят. Гораздо больше я грущу оттого, что вся профессия в стране изнасилована и вот-вот сдохнет довольно чудовищной смертью.
Вас беспокоит, что без топовых трансляций в июле рейтинг канала «Матч ТВ» проиграл рейтингу канала «Карусель»?
ДУДЬ: Безусловно, мы хотели бы, чтоб у канала, которому мы предоставляем контент, было больше зрителей. Многое тут зависит в том числе от нас, поэтому будем стараться изо всех сил.
САВИН: Я согласен. Мы представляем «Матч-ТВ». И, по моему мнению, делаем самую интересную программу о футболе.
Да ты скромняга.
ДУДЬ: Да, Жека, продолжай говорить то, что ты говоришь. А я пока процитирую Вадима Евсеева тем языком, которым он разговаривал когда-то с газетой «Спорт-Экспресс»: «Тут я позволю себе с вами не согласиться».
САВИН: С чем ты хочешь не согласиться? С тем, что мы самая клевая программа о футболе?
ДУДЬ: Я никогда не произнесу того, что произнес Жека. Во-первых, потому что я так не думаю. А если и буду думать – лет через пять-шесть – все равно на этот счет промолчу. Но я очень рад, что работаю в связке с человеком космической уверенности в себе.
САВИН: Мы лучшие. И хотим, чтоб телеканал был лучшим. И конечно, нас будет задевать, если «Карусель» будет собирать больший рейтинг, чем у нас.
Мы как-то плавно перешли в русло, которое мечтал прорыть главный редактор GQ, который заказал мне это интервью. Жека, вот, допустим, ты играешь в классной команде, а на трибуне три человека: бабушка, дедушка и писающийся мальчик. И тебя это не парит.
ДУДЬ: Он всю карьеру так играл.
САВИН: Я всю карьеру так играл, да. Только в двух городах играл, где футбол любили – Самара и Тула. А так в основном приходили семь червей и один пенсионер.
ДУДЬ: Человека, который провел всю карьеру в русском футболе, пустыми трибунами не удивишь.
Он, наоборот, пугается толпы.
ДУДЬ: Но дело в том, что обычно люди не понимают, в чем проблема, и не пытаются ее решить. И кладут болт на то, что никто не ходит. А Жека не кладет. Он думает, учится и пытается быть как можно более зрелищным. Чтобы как минимум писающийся мальчик приводил своих таких же юных друзей.
Слеза умиления катится по моему плохо выбритому лицу... А как вы познакомились? Светила полная луна?
САВИН: Все думают, что нас луна свела. Но нет, нас свела сборная России. Меня каким-то чудом вызвал туда Гус Хиддинк в 2007 году. Сидение на лавке, которым я горжусь. Юра приехал от журнала Prosport. Мы разговорились, мне понравилось, что у Юры есть свое мнение. Мы стали общаться и дружить. Десять лет перекидывались смсками, встречались иногда. Я делился переживаниями, рассказывал, что женюсь, что развожусь.
ДУДЬ: Программу запускал Антон Галкин. Он сейчас с нами не работает. Но он был инициатором всей этой истории, он предложил Наталье Билан формат «раздолбайский разговор о футболе». Мы сказали, что у нас на прицеле есть бывший футболист, который может перевернуть отношение к бывшим футболистам в кадре. Люди, которые раньше играли в футбол, а теперь сидят в кадре, в большинстве своем а) жирные; б) некрасивые; в) говорят неинтересные вещи. Мы хотели предложить человека, который мог бы решить все три проблемы.
САВИН: Но я съездил в отпуск и набрал вес. И после пилота руководство канала сказало: «Мне кажется, он похож на гея».
ДУДЬ: Жека еще к тому же надел обтягивающие джинсы, которые облепили его раскачанные ляжки, забился глубоко в стул и очень-очень нервничал. Рецензия руководства была короткой: слабо. Но в итоге мы дошли до рецензии: то что нужно.
Есть ли, Юра, у тебя телевизор дома? Что смотришь?
ДУДЬ: Есть. Смотрю «Лунтика», «Фиксиков», «Вспыш и чудо-машинки». Но самое любимое – «Щенячий патруль», там саундтреком невероятно освежающий ска-панк.
Общественно-политическое телевидение?
ДУДЬ: Я очень за здоровый образ жизни, но раза четыре в год на важных праздниках перебираю, и на утро мне нужно разобраться с интоксикацией. В таком случае любое общественно-политическое шоу «Первого канала» куда эффективнее двух пальцев.
САВИН: Телек есть. Футбол смотрю. Спорт. Или музло. Фоном.
«Реальных пацанов»?
САВИН: Ты чего. Я ж в Перми жил. Я реальных пацанов смотрел вживую. Я все эти серии уже посмотрел, еще даже неснятые.
Кто вас одевает?
САВИН: Я одеваюсь сам. Я родился в Тобольске. На юге Тюменской области. И у меня такое ощущение, что итальянское чувство стиля с молоком матери в меня попало и только развивается.
Брови выщипываешь?
САВИН: По центру – да.
ДУДЬ: Серьезно?!
И я выщипываю. Потому что иначе это будет монобровь.
САВИН: У тебя, Юра, просто не растут.
И ноги бреешь?
САВИН: Да, перед какими-то событиями.
ДУДЬ: Это просто *** [ужас].
Событиями какого-то толка? У меня товарищ перед велосипедными гонками бреет. Чтоб грязь легче отмывалась.
САВИН: Да, я перед триатлоном брил. И иногда футболисты бреют ноги по ходу чемпионата, потому что кинезио-тейпы легче сдирать.
Юра, а тебя кто одевает? Женя?
ДУДЬ: На первой программе нового сезона – там Карпин был гостем – Жека оделся так, что я понял: скоро начну комплексовать. Хотя я принципиально одеваюсь в другом стиле.
Женя – это GQ, а ты – Rolling Stone.
ДУДЬ: Да, потому что мы не Берман и Жандарев. Мы несерьезные. И мы не семья. (Выписывают друг другу пятюню – Прим. автора). Я этот стиль называю ***[хулигански]-деловой, классическое миксование «конверсов» и галстуков, «ориджиналс» и бабочек. Нам в одежде важны две вещи. Чтобы это было стильно в рамках своего жанра, и зритель, включая телек, понимал: от них хорошо пахнет – а это вполне визуальная история. И чтобы нам в этих костюмах было комфортно.
Тебе тяжело соревноваться в этой гонке вооружений? У Жени есть котлы за сорок [тысяч] евро.
САВИН: Да не-е-ет же. Двадцать два. Минус такс-фри. За двадцать получается.
ДУДЬ: Нет. Меня это абсолютно не парит. Я себе вообще никогда не куплю часы. Мы живем в эпоху мобильных телефонов: на нем отлично видно время. Часы – это лишний аксессуар. У мужчины должно быть два аксессуара.
Один – член?
САВИН: Юра, скажи так! Это напечатают?
ДУДЬ: Первое: это член, который стоит. Второе: банковская карта, на которой достаточно денег. Достаточно – это у всех по-разному.
Вы занимаетесь развлечением на телевидении. Какой аспект этой программы кажется вам самым важным?
САВИН: Самое клевое – говорить о футболе интересным, живым языком.
ДУДЬ: Не языком гостелерадио, а языком, на котором мы обсуждаем футбол на кухне, в пивной. Даже, извините, в интернете. У меня есть стандартная реплика в адрес гостя, я произношу ее, когда гостя гримируют: «У людей из русского футбола есть репутация офигевших негодяев. Это чистая правда. Но есть исключения, и эти исключения мы пытаемся показать публике. Давай покажем вместе».
Когда «Спартак» станет чемпионом? Этот вопрос задает главный редактор GQ, болельщик ЦСКА.
САВИН: Когда руководство «Спартака» станет профессиональным.
ДУДЬ: В этом сезоне.
К счастью, журнал успеет выйти до конца сезона. Кого Слуцкий должен был взять на Евро?
ДУДЬ: Всех сильнейших он взял.
САВИН: Другой вопрос, как он расставил.
Зачем вам Шнуров был на старте передачи?
ДУДЬ: Чтоб срезонировать. Мы хотели, чтоб на запуске программы с нами был самый популярный мужчина в России после Владимира Путина. Мужчина, который необсуждаемо мудр, и который готов этой мудростью поделиться с людьми.
Сергея Владимировича [Шнурова] очень сложно спродюсировать.
ДУДЬ: Ему было интересно попробовать. Именно в тот момент. Он не знал ни меня, ни Жеку.
Кто ему звонил?
ДУДЬ: Тина [Канделаки, генеральный продюсер «Матч-ТВ» – Прим. GQ]. Он посмотрел на наши *** [лица], увидел, что это *** [лица] новые и свежие, что было важно для него. И решил попробовать. Плюс ты не забывай, что это было месяцев за пять до «Лабутенов». Еще не было такого хайпа.
САВИН: Шнур огонь вообще. Для меня большое открытие.
Его график захлестнул в итоге?
ДУДЬ: Да, потом случились «Лабутены».
САВИН: Самое сложное – это была первая запись. Юрок меня готовил, но когда включилась камера, я слова не мог сказать. А потом Шнур начал отжигать. На пилоте можно было делать все, его видело только руководство. И я понял: *** [черт], это Лига Чемпионов. Что я буду тут делать? Еще мне очень понравилось, что если что-то не получалось, то Шнуров очень поддерживал.
Юра, откуда у тебя такая фиксация на бабле?
ДУДЬ: На эту тему не принято говорить в России, поэтому мне это интересно. Моя цель – сделать зрителям или пользователям интересно. Давать им что-то новое. Люди в русском футболе не привыкли говорить о деньгах, а мне хочется, чтобы привыкли.
И Женя для тебя неисчерпаемый источник конкретных сумм.
САВИН: Четко. Конкретно. Любой вопрос – отвечу. Налом, перевод, через Кипр, под столом, на столе, с кем, когда и во сколько.
ДУДЬ: Ну, Женя не главный источник, все-таки главные герои в нашей программе – это гости. Мы просто официанты. Пусть и не в такой форме, как Буба Касторский или спортсмены олимпийской сборной России.
Вы, когда делаете, телевидение, на что ориентируетесь? На Ивана Урганта, Джимми Фэллона? Вы делаете late-night шоу о футболе.
ДУДЬ: Пытаемся. Пытаемся.
САВИН: Почему пытаемся? Делаем. Юрок, почему я не Ваня Ургант? Вот тебе история. Я был на предпремьерном показе фильма «Батальон» в Петербурге. Бондарчук прилетел. Я в костюме, на галстуке иду такой. Ко мне подбегает мальчишка и спрашивает: «Иван, вы сегодня в роли зрителя? Можно автограф?» И за Ваню Урганта я в итоге расписался. Так что если у Урганта мой единственный фанат когда-нибудь попросит автограф, Ваня, пожалуйста, распишись.
Обаятельность программы, которая нас свела в свое время, «Удар головой» [выходила на канале «Россия-2» c 2011 по 2013 год, в ней работали Дудь и автор этого интервью Погорелов – Прим. GQ], зиждилась на ногах Иры Шадриной и на перспективе увидеть ее в купальнике, если б Александр Бухаров забил пять голов. В той программе был секс. Ваша нынешняя сборка – удивительно гомосексуальна. В ней нету баб.
ДУДЬ: А зачем они нужны?
САВИН: Мне нужны.
ДУДЬ: Все пытаются запихать баб в программу. Это давно стало банальностью. На Матч-ТВ много красивых леди.
САВИН: Федя, скажи: вот когда ты смотришь на нас, тебе кажется, что мы геи?
Нет. Потому что я тебя до этой встречи знал достаточно хорошо заочно, а Юру знаю очно десять лет.
САВИН: Юрок, скажи, как босс нашей программы: где телки?
ДУДЬ: У нас есть гость. У нас небольшой хронометраж. Куда нам девушка еще?
Федор Погорелов, 3 Октября 2016 Г.
Источник фото: Слава Филиппов; стиль: Вадим Галаганов