В узком заливе морского канала...

Пароход «Буревестник», на борту которого находилось около 400 пассажиров, вечером 29 августа 1926 года вышел Морским каналом из Ленинграда в Кронштадт. За штурвалом стоял помощник капитана. Навстречу шел немецкий пароход «Грета», который несколько раз дал тревожный гудок «обходи справа». С большим запозданием «Буревестник» резко дал лево на борт, врезался в строящийся хлебный мол, получил пробоину, а затем дал задний ход и затонул. Погибло, по официальным советским данным, 66 человек (по данным западной прессы, 100 – 150), хотя до мелководья оставалось каких-то 20 – 30 метров.

Петербургское издательство «Красный матрос» подготовило к годовщине трагедии книгу «Про гибель парохода "Буревестник"», отчасти проливающую свет на основные причины, приведшие к этой жуткой трагедии. Некоторые подробности можно услышать от руководителя издательства «Красный матрос» Михаила Сапего, который пришел на эфир [Фонтанка.Офис].

Цит. из книги:

«Жил-был пароход. Колесный, безмачтовый, однопалубный. Как сказал бы поэт Сергей Есенин, «с названьем кратким "Русь"». Жил не тужил. Потому как посконное имя и рабочая принадлежность сулили пароходу длинный и нескучный век.

Ещё бы! Худо ли курсировать между гаванью приписки Кронштадтом и столицей империи Санкт-Петербургом, ежедневно рассекая Маркизову лужу и фасонисто скользя меж гранитных берегов величавой Невы? Совершать неспешные прогулочные рейсы с подобающей публикой на борту, а в иные особые дни и вовсе участвовать в торжествах по случаю визитов заморских гостей, да всё больше не простых, а как принято говорить, высоких: королевских посланников, министров, президентов?

Словом, доля такая, что дай бог каждому. Оттого, наверное, и казалось пароходу, что длиться тому если и не вечно, то долго. Ну да, пароход предполагает, а человек располагает.

Пароходы, разумеется, не сильны в человеческой речи. Нет, конечно, выполнять чёткие и отрывистые "полный вперёд!" или "стоп машина!" – одно удовольствие, но вот в остальном...

Первый нехороший звоночек прозвучал осенью 1916-го, когда наш сугубо «мирской» пароход был поставлен на баланс Балтийского флота по военно-судовой повинности. Впрочем, в тот раз обошлось. Как и будущий литературный герой Булгакова «на учет» наш пароход встал, но «воевать не пошел». И аки тот белобилетник, по-прежнему продолжал возить пассажиров туда-сюда-обратно.

Когда же вскоре разнеслось отовсюду неведомое "революция!", он словно бы и не расслышал его за гулом собственных колёсных лопастей. Не смутило нашего однопалубного друга и то, что на флагштоке вместо привычного триколора возник красный прапор. И лишь годом позже, почуяв, как с бортов и кормы его вымарывают данное от рождения имя "Русь", сообразил стальной тугодум, что участь его переменилась, и переменилась навсегда. Не стало "Руси", но появился отныне "Буревестник".

Новое имя – новая судьба. Это вам любая гадалка, любой астролог скажет. Правда, умолчав при этом, что «новая» в данном контексте чаще всего «нехорошая, несчастливая». А может, применительно к истории нашего парохода и не умалчивают, а просто не в курсе уходящей в глубину веков моряцкой приметы, гласящей, что «несчастье постигнет корабль, которому сменили название». Истоки этой приметы восходят мало не ко временам написания древнекитайской «Книги перемен» (под четыре тысячи лет назад! так, на минуточку!). Автор которой, полумифический китайский император Фу Си, помимо прочего, учил осторожному отношению ко всему, что дано судьбой от рождения. Включая имя.

Оно конечно – китайский самодержец, черт знает когда живший (да и был ли мальчик-то?), для кого-то не авторитет и не указ. Но вот что пишет уже наш земляк и современник, весьма уважаемый и авторитетный петербургский историк и краевед Наум Синдаловский: «Изменения имени, как правило, имели предсказуемые последствия – переименованные корабли погибали, переименованные города приходили в упадок, людей, изменивших имя, преследовали тревоги и потрясения...»

Разумеется, можно, как уже поминавшийся нами литературный герой Булгакова, не соглашаться с ними с обоими (с императором и с краеведом). Но, тщательно отследив, как сложилась и чем закончилась «новая судьба» жившего не тужившего парохода, приходится признать, что дыма без огня все-таки не бывает.

Собственно, о кратком веке и такой бесславной кончине «экс-Руси» «Буревестника» и рассказывает эта книжка».