Основные вехи прошлого года на политической арене УкраиныВосточноевропейская редакция ИА REGNUM
Болото Год назад многие украинцы надеялись, что 2015-й принесет стране если не процветание, то хотя бы просто мир. Не принес, хотя были и полномасштабные бои, и ожесточенные переговоры по урегулированию, и очередной «Минск». Политики обещали форсированную «евроинтеграцию» — с безвизовым режимом и перспективой членства в ЕС — этого предсказуемо так и не случилось. Не пришла страна и к внутреннему единству. Объявленный властью в Киеве процесс деолигархизации на деле превратился в борьбу за ресурсы и влияние между разными ФПГ. В прошлом году Украина столкнулась с навязываемым сверху процессом декоммунизации — с обязательным переименованием улиц-городов, запретом символики и других признаков коммунистического режима, а также неофициальной войной с памятниками. Общество ответило молчаливым бойкотом и поиском обходных путей. Экономика вместо надежды на восстановление ухнула вниз, пробивая дно за дном, особых перспектив выхода из этого пике на сегодня не видно. Гривна упала, зато хоть тарифы подняли, а новый постмайданный парламент оказался еще бесполезнее и беспомощнее предшественников. Что принес 2015 год многострадальной стране — анализирует ИА REGNUM.
Война за Донбасс
2015 год начался с серьезных боев в Донбассе. Вслед за летним Иловайским «котлом» прошлой зимой украинская армия оказалась в Дебальцевском котле. Первые Минские соглашения, подписанные еще в сентябре 2014 года, не просто были под угрозой — о них фактически забыли воюющие стороны. После ряда ожесточенных боев, в начале февраля инициативу «челночной» дипломатии взяли в свои руки канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд, которые по очереди прилетели на переговоры к президенту Украины Петру Порошенко и главе России Владимиру Путину. В результате стороны договорились встретиться все вместе — в Минске. И там после многочасовых изматывающих переговоров за закрытыми дверями были подписаны несколько документов, которые получили общее название «Минские соглашения» или «Минск-2», определившие на весь год ситуацию по Донбассу.
Причем, несмотря на наличие четырех глав стран, не они поставили свои подписи под конкретными документами, лишь выступив гарантами подписанных договоренностей. Так образовалась «нормандская четверка» (впервые в таком составе они встречались еще летом 2014-го во Франции), а подписантами соглашений стали участники контактной группы по урегулированию: представитель ОБСЕ Хайде Тальявини, экс-президент Украины Леонид Кучма, посол РФ на Украине Михаил Зурабов и не получившие в документе никаких регалий представители ДНР и ЛНР — Александр Захарченко и Игорь Плотницкий.
В итоге стороны, по крайне мере на бумаге, договорились о прекращении огня, отводе тяжелых вооружений от линии столкновения, восстановлении гуманитарного и социального обеспечения в Донбассе и даже начале политического процесса урегулирования. Представители ДНР-ЛНР должны были получить амнистию, в Донбассе должны пройти местные выборы, а Киев брал на себя обязательства обеспечить конституционную реформу с так называемй «децентрализацией» — учетом особого статуса Донбасса и ряда политических пожеланий представителей республик.
В Киеве договоренностями предсказуемо остались недовольны. Ведь по ним Россия не признается стороной конфликта, а очень хотелось — и лишь является гарантом мирного урегулирования. Кроме того, в документах сказано, что возвращение Киеву контроля над границей (де-факто это граница республик и России) начнется лишь после проведения местных выборов в Донбассе. Украинское руководство настаивает — без закрытия границы и разоружения сил ДНР-ЛНР «нормальные» выборы провести невозможно. Кроме того, сетуют в Киеве, в документе ни слова не сказано о российских войсках. А ведь украинская власть постоянно подчеркивает, что воюет в Донбассе именно с Российской армией. Зато в соглашении пункт о выводе всех иностранных подразделений, наемников и разоружении незаконных вооруженных формирований — под это определение попадают украинские так называемые «добровольческие батальоны» (в них воюют немало иностранцев).
Поэтому сразу после подписания документа украинские политики заговорили о необходимости отказа от подписанных договоренностей. С разной аргументацией. Например — Леонид Кучма как представитель Украины не имел официального статуса. Минские договоренности не имеют обязательной силы и не ратифицированы парламентом. Это лишь меморандум. Необходимо поменять минский формат на «будапештский» — с участием США и Великобритании. Кроме того, о своей готовности присоединиться к урегулированию заявляли и в Польше, и в США — чем не повод передоговориться. Но все это так и осталось лишь разговорами. С определенного момента Порошенко неоднократно подчеркивал — альтернативы Минским соглашениям нет. А насчет юридического статуса документа — Совет Безопасности ООН своей резолюцией одобрил Минские соглашения, и они стали обязательными к выполнению.
Но полноценного политического урегулирования в Донбассе в 2015 году так и не произошло. Даже не удалось добиться полноценного прекращения огня — в мониторинговой миссии ОБСЕ постоянно заявляли и по сей день говорят о нарушении режима тишины обеими сторонами. Такая же картина — с отводом вооружений, ситуация гораздо лучше, чем год назад, но очень далеко от мирной.
Власти ЛНР-ДНР постоянно с полными на то основаниями заявляют, что Киев не обсуждает с ними вопрос местных выборов и конституционной реформы. В Киеве же неоднократно подчеркивали — диалог будут вести только с представителями Донбасса, избранными на «легитимных», то есть под полным контролем Киева, выборах. А выборы невозможны без контроля над границей. Получается замкнутый круг.
Но 31 августа 2015 года парламент Украины все же продавил в первом чтении проект Конституционной реформы в сфере децентрализации с пунктом об «особенностях местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей».
В республиках возмутились — никакого «особого статуса» там нет. Что, кстати, подчеркивали и в Киеве. Среди украинских радикалов голосование вызвало ожесточенные протесты — во время голосования под Радой прошли массовые беспорядки, которые переросли в теракт с применением боевой гранаты. Погибли 4 силовика Нацгвардии, свыше сотни человек получили ранения разной степени тяжести, введен почти официальный термин «чёрный день украинского парламентаризма».
С учетом отсутствия особого прогресса, «нормандской четверке» пришлось в 2015 году собираться на переговоры несколько раз. В последний раз лидеры стран встретились в Париже и договорились все же активизировать диалог о местных выборах в Донбассе. Основой диалога стал «план Мореля» — французского дипломата — который предложил особую избирательную систему для Донбасса. Но соответствующий закон так и не был принят Киевом — в итоге местные выборы в Донбассе и Конституционная реформа на Украине в целом перенеслись на 2016-й.
Украинский президент в конце года подчеркнул — для выборов в Донбассе должна быть усилена миссия ОБСЕ. Порошенко даже предложил ввести под этим соусом спецмиссию ЕС, при этом Киев на уровне ООН пытается пролоббировать и ввод миротворческого контингента. Но украинские дипломаты сами же признают — это потребует минимум 25 тысяч миротворцев и миллиарды долларов. Против не только Россия, но и другие постоянные члены Совбеза ООН. А как преодолеть вето в СБ ООН, Киев пока не решил.
Согласно последней официальной информации ООН, обнародованной в середине декабря 2015 года, в гражданской войне на Украине погибли более 9 тысяч человек, раненых за все время боевых действий — почти 21 тысяча.
Аты-баты, уходите, добробаты
Вторые «минские» договоренности вызвали волну негодования, в первую очередь среди украинских «добровольческих батальонов». Фактически они и так пребывали вне закона, но согласно «Минску», их необходимо было разоружить и расформировать. Но, во-первых, к полноценному противостоянию с добробатами официальный Киев оказался не готов — те постоянно, и не без оснований, грозили военным походом на столицу Украины. Во-вторых, батальоны оказались подконтрольны разным силам в украинской политике и обладали неплохим политическим лобби.
Еще в феврале, сразу после Минска, «добробаты» даже грозили созданием «параллельного Генштаба», правда, каждое громкое заявление такого рода влекло за собой более мягкое пояснение.
Первый виток острого противостояния возник во время конфликта Порошенко с командой днепропетровского губернатора Игоря Коломойского. После этого президент выступил с жестким заявлением: «Территориальная оборона будет подчинена четкой вертикали. И не будет у нас ни у одного губернатора своих карманных вооруженных сил». Открытая фаза противостояния довольно быстро утихла, Коломойского при непосредственной поддержке посольства США удалось отправить в отставку относительно мирно, и с марта за «Правый сектор» в Киеве взялись максимально плотно.
В конце марта одному из подразделений «Правого сектора» поставили ультиматум — разоружение и выход из зоны «АТО». Экстремисты отказались подчиняться, заявив, что боевых столкновений между добровольцами и армией не будет, соответственно, и силой их разоружать не будут. Но позднее «Правый сектор» объявил о мобилизации сторонников и пришел под администрацию президента в Киеве.
«Порошенко доказал свою причастность к путинским договоренностям и своей неискренности (…) он хочет перетянуть театр боевых действий с Востока в Киев. Если он будет проводить такую же линию, мы будем вынуждены это сделать. Петр Порошенко делает все шаги, чтобы хунта пришла и порядок навела. Государством должен руководить «Правый сектор», — заявил представитель «Правого сектора» Дмитрий Савченко.
«С моей точки зрения, возможности киевских властей бороться с «Правым сектором» ограничены психологическим давлением. Если «Правый сектор» откажется от сделанных ему предложений, у Киева не останется никаких мер воздействия, кроме как бросить против него армию. Но это-то Киев сделать и не может. Во-первых, вести гражданскую войну на два фронта, когда и на одном-то проигрываешь, было бы непроходимой глупостью. Во-вторых, нацисты из «Правого сектора» и симпатизирующие им фактически контролируют крупные города страны, то есть бои не ограничатся прифронтовой полосой, а сразу распространятся на всю страну. В-третьих, армия, силы МВД и СБУ выполняют приказы Киева в значительной степени потом, что после февраля-марта 2014 года были наводнены нацистами. Но одно дело, когда в войне на юго-востоке интересы нацистов и Киева совпадают, другое дело, когда нацистам надо будет воевать против нацистов за какого-то Порошенко по приказу не пойми какого Авакова. В-четвертых, без контроля со стороны идейно мотивированных нацистов армия с высокой вероятностью просто разойдется, а государственный аппарат перестанет функционировать даже в той недостаточной степени, в какой он функционирует сейчас. В-пятых, установленный на Украине режим держится террором, террор обеспечивают нацисты. Если уничтожить нацистов, некому будет осуществлять террор. А без террора режим рухнет», — прокомментировал тогда конфликт между ВСУ и добровольцами политолог Ростислав Ищенко.
Тем не менее, так или иначе процесс легализации (или же по сути упразднения) «добробатов» был запущен. Большинство добровольческих отрядов кнутом и пряником были переподчинены — МВД Украины либо Генштабу. Среди немногочисленных исключений остался как раз крупнейший — «Правый сектор». Хотя и обсуждались «особые условия», на которые согласился бы «ПС». Например, из него предлагали создать своеобразное ополчение — резервную армию по типу Союза обороны Эстонии. В парламенте даже разрабатывали специальный закон. А пока работали над проектом «резервной армии», параллельно и легализовали иностранцев в армии Украины — с 2015 года им предлагается контрактная служба в рядах ВСУ и возможность получения гражданства.
Следующим этапом эскалации ситуации вокруг «добробатов» стали события в закарпатском Мукачево.
11 июля коммерческий конфликт между местным «Правым сектором» и соратниками народного депутата Рады Михаила Ланьо перерос в полноценные боевые столкновения, в которых приняли участие и силовики. В результате боев погибли трое человек. Бойцы «ПС» ушли прятаться в леса, силовики объявили широкомасштабную операцию по их захвату.
Порошенко заговорил о синхронизации действий «ПС» с военными силами ЛДНР.
«Рост напряжения на Донбассе, который наблюдался в последние недели, очень странным образом совпадает — я бы даже сказал синхронизирован — с началом дестабилизации ситуации в стране. С попыткой атаковать власть и нанести удар в спину… В этом, к сожалению, участвуют некоторые наши патриоты так называемые. Сознательно или вслепую, неважно. Я как гарант конституции. Я должен раскаленным железом выжечь такое явление, как незаконные вооруженные формирования. Каждый выстрел в Закарпатье — это выстрел в Украину, в ее сердце. Те, кто с пулеметами и гранатометами стреляют в Закарпатье, — террористы и бандиты. От того, что они прицепили патриотические шевроны и завернулись в украинский флаг, сущность от этого никак не меняется», — не ограничивал себя в выражениях Порошенко.
Официальная версия «Правого сектора» — экстремисты боролись с контрабандой, а в конфликте виноваты коррумпированные силовики и контрабандисты. «ПС» вновь объявил всеобщую мобилизацию и даже угрожал провести всеукраинский референдум о доверии власти. В Закарпатье же заговорили о создании новой народной республики. По мнению мэра Мукачево Ландьела Золтана, «ПС» хотел не бороться с контрабандой, а возглавить ее.
В итоге, несмотря на многодневное окружение и обилие силовиков, участвовавшие в мукачевском бою бойцы «Правого сектора» исчезли, расследование понемногу затихло. На Закарпатье сменили губернатора, переведя туда с «украинской» части Луганского региона одиозного политика Геннадия Москаля. Но и бравые угрозы «Правого сектора» о перевороте в Киеве также ничем не окончились. Тогда стало окончательно ясно, что эта экстремистская организация превратилась в своего рода «франшизу» — под модным брендом в регионах действуют неподконтрольные никому вооруженные бандиты. Но вскрылась и намного более серьезная проблема — как вооруженные до зубов и неподконтрольные никому бойцы оказались на противоположном от фронта конце страны, на границе с ЕС, чиновники которого немного опешили от такого развития событий.
«Не заметить поставки оружия в тыл было невозможно. И бравые заявления, что все под контролем, и оружие не может попасть в тыл, не несли за собой ничего. Потому что в этом направлении была полная бездеятельность. Страна сегодня начинена оружием. Столкновение в Мукачево — это лишь первое проявление расползания оружия и насилия по всей стране. Государство теряет монополию на применение силы в законно установленном порядке», — сказал глава фракции «Блока Петра Порошенко» в парламенте Юрий Луценко.
После этого новости о применении оружия в мирной жизни окончательно стали для Украины обыденностью. В Днепропетровске бездомный за 25 гривен покупает гранату. В Мариуполе такую же гранату в школу приносит старшеклассник. В Киеве минимум раз в неделю пьяная драка заканчивается стрельбой с ранеными. И украинская власть до сих пор не предложила своего рецепта решения проблемы с распространением оружия из зоны «АТО».
Не помогло даже создание хваленой и распиаренной патрульной полиции. Молодые парни и девушки в американской форме и на японских машинах пиар-составляющую выполнили на 5+. По всем соцопросам, украинцы действительно стали больше доверять полиции. Но вот с реальной реформой не срослось. Сотрудники в полиции все больше старые — новых негде взять и некому обучить. Преступность — лишь растет.
И снова выборы…
Разговоры о досрочных парламентских выборах на Украине в 2015 году так и не реализовались, в стране ограничились местными выборами. Но тоже досрочными, и их важность всячески подчеркивалась.
«Этими выборами завершается перезагрузка власти, для меня было принципиальным, чтобы после «революции достоинства» были проведены президентские выборы, парламентские и местные выборы. Очень важно, чтобы выборы были проведены в условиях, которые обеспечивают свободное волеизъявление граждан, фактически они должны соответствовать тем самым высоким стандартам и той самой высокой планке, которая была установлена на президентских и парламентских выборах», — заявлял Порошенко.
Эксперты же называли эти выборы генеральной репетицией перед парламентскими. Именно на них обкатывались технологии и тренировались штабы. Причем ведущие партии даже не пытались «менять методички» и заниматься местными проблемами. Вернем низкие тарифы, создадим контрактную армию, приведем Украину в Европу — ко всем этим лозунгам местные депутаты никакого отношения не имеют, но именно их повсеместно использовали на выборах. Хотя полномочий исполнить столь глобальные обещания представители местной власти не имеют.
Не имели особого значения эти выборы и в рамках децентрализации. Более того, после завершения конституционной реформы в 2017 году Порошенко уже пообещал провести новое голосование за депутатов местных советов. Поэтому новые местные советы — всего на 2 года.
Правда, проходили эти выборы по новому закону. Если раньше была смешанная система — 50% по «мажоритарке», 50% — по закрытым спискам, то в 2015 году депутаты решили применить ноу-хау. Пропорциональную систему с открытыми списками, но с массой ограничений. К каждому округу прикреплялся свой кандидат, а для партий вводился 5%-й барьер. То есть кандидат мог победить в округе, но партия не проходила в совет. И тогда округ либо оставался без своего депутата, либо «подтягивали» кого-то из проигравших.
В итоге выборы закрепили политическую кому «Народного фронта» — партия премьера Яценюка логично решила не обналичивать свой 1%-й рейтинг, а лидерами в целом по стране оказались «Блок Петра Порошенко» и «Батькивщина». Значительно усилили свои позиции «Укроп» Коломойского и «Свобода» — хотя после провальных парламентских выборов националистам и предрекали политическую смерть, на Западной Украине они свое взяли, получив в свое управление ряд городов, например Ивано-Франковск. С другой стороны, увеличилась поддержка «Оппозиционного блока» в юго-восточных областях Украины — Харьковской, Днепропетровской. Не обошлось без неприятных сюрпризов для националистической украинской власти — так, в Харькове в один тур с разгромным перевесом победил Геннадий Кернес, которого ранее дружно записали в «сепаратисты» и до сих пор оттуда не выписали. А в Одессе аналогичную уверенную победу в первом туре одержал экс-регионал Геннадий Труханов, сорвав попытку местного майдана.
При этом явка на местных выборах составила всего 46,6%, в ряде регионов опустившись до совсем уж неприличного уровня: Киев и Одесса — 41,87%, а в Херсонской области участки посетили лишь 37% избирателей.
Между «гастролером» и «вором»
30 мая 2015 года неожиданно для всех главой Одесской облгосадминистрации становится экс-президент Грузии Михаил Саакашвили. После назначения условные оптимисты начали пророчить Одессе ускоренные реформы западного образца — мол, надо совсем немного времени и Саакашвили сделает из Одессы настоящую жемчужину Причерноморья. Он, кстати, и сам это пообещал. Пессимисты же обвиняли США в непосредственном управлении регионом и боялись «разморозки» Приднестровья с открытием нового военного фронта. Но в прошлом году все оказалось проще. Особыми реформами экс-президент не отличился, хотя и пропихнул свою грузинскую команду, куда только смог. Огня войны в Приднестровье не случилось, по крайней мере пока, зато шуму в украинской политике грузинский легионер наделал с лихвой.
«Сейчас Украина — самая бедная страна в Европе. Если падение экономики вдруг остановится и Украина будет развиваться каждый год на 4%, то мы дойдем до уровня 2013 года через 20 лет. Только спустя два десятилетия мы вернемся на экономические показатели Украины Януковича», — сказал Саакашвили почти сразу после своего назначения.
В команде президента его решили использовать в качестве бульдозера-тяжеловеса. И пустили этот грейдер на премьера Яценюка, до поры до времени довольно независимого от администрации Порошенко. Если летом Саакашвили все больше ограничивался общей критикой и возмущениями, то уже в сентябре он напрямую обвинил Яценюка в подыгрывании олигархам.
«Яценюк принял решение в пользу Коломойского. Так как он регулярно принимал решение в пользу Ахметова, на пользу других. Это происходит на наших глазах», — сказал Саакашвили.
Тогда премьер ответил Саакашвили мягко, явно намекая на мировую.
«Я понимаю всю эмоциональность, которая у него есть, я понимаю, как ему тяжело. Тяжело всем. Мы здесь все едины, и поэтому эмоции, необоснованные обвинения, они играют на руку только тем, кто против реформ в стране, кто против реальных изменений на Украине. Тем более негоже бывшему президенту давать лживые обвинения. Но я — его первый союзник. Михаил должен работать, и он будет работать. Я ни на какие персональные выпады не реагирую», — сказал Яценюк.
Но на этом все не закончилось. Тем более что база для создания Яценюку имиджа главного коррупционера Украины уже была подготовлена. Еще весной экс-глава Госфиниспекции Николай Гордиенко заявлял, что правительство Арсения Яценюка украло 7,5 миллиарда гривен. Тогда даже создавали целую парламентскую комиссию, деятельность которой, впрочем, оказалась тихой и незаметной. Потом в украинских СМИ расходилась информация о том, что Яценюк «отметил» свой «первый миллиард» личного дохода по посту главы правительства. Но официально все это, конечно, опровергалось.
И тут Саакашвили разошелся, причем в выражениях он не церемонился. То обвинял Яценюка в сговоре с олигархами, то уверял в потере 100 миллиардов гривен бюджетных денег из-за коррупционного правительства. Осенью на Украине усиленно заговорили о том, что Саакашвили претендует на пост премьера — тем более что в декабре у Яценюка заканчивался иммунитет от отставки. Но тут карты немного спутал визит вице-президента США Джо Байдена. Неизвестно, что именно он скомандовал ключевым персонам украинского политикума в кулуарах, но именно после его визита разговоры об отставке премьера поутихли. И лишь Саакашвили не утихал. Вот он организовал специальный Антикоррупционный форум, на котором вновь обвинил Яценюка в коррупции и даже пообещал передать все доказательства в прокуратуру. Пика противостояние достигло в конце года на совете реформ при президенте. Саакашвили вновь заговорил о воровстве правительства и нарвался на ответ главы МВД Авакова, который обвинил самого губернатора в коррупции. Так они и ругались, пока не пошел в ход стакан воды. И слова «вор», «гастролер» были самыми мягкими. Порошенко же сидел, закрыв лицо руками…
В итоге на начало 2016 года стороны застыли между горячим миром и холодной войной. Саакашвили активно продвигает свой Антикоррупционный форум, который может, по слухам, превратиться в полноценную партию. Яценюк не без оснований грозит в случае отставки распадом парламентской коалиции и перевыборами в Раду, что в нынешней ситуации явно не на руку президенту Порошенко. А Саакашвили только того и надо — в Одессе он особыми достижениями не отличился, но благодаря шумному нраву парадоксально имеет неплохой рейтинг. Обналичить его в виде парламентской силы и можно идти в премьеры.
За это ли гибли на Майдане?
Обещаниями о безвизовом режиме с ЕС украинцев кормили еще со времен президентства Виктора Ющенко. В январе 2010 года Петр Порошенко — на тот момент министр иностранных дел — обещал украинцам ездить без виз уже в 2011 году. Тогда не случилось. Уже потом Порошенко обещал безвизовый режим и в первый год своего президентства, и с 1 января 2015 года, и в мае 2015-го и с 1 января 2016-го. Но не сложилось. Все время процесс оттягивался. Порошенко постоянно добивался от европейских политиков твердого обещания о безвизовом режиме. Но те мастерски уклонялись от четкого ответа. Мол, выполните технические задания — поговорим. И хотя украинские политики превратили безвизовый режим в общий лозунг и чуть ли не мечту всех украинцев, с выполнением «домашнего задания» от ЕС не спешили.
А нужно было, кстати, не так много. Привести в порядок контроль на границе — где это во власти Киева. Принять необходимые изменения в законодательство и создать нужные антикоррупционные органы. Но не просто создать, а и запустить — а вот тут возникла проблемка.
Сперва развернулась битва за так называемое «антикоррупционное бюро». Распиаренный орган должен был заниматься самыми громкими антикоррупционными делами. Соответственно получается, что кто контролирует борьбу с коррупцией, тот банкует. Вот и развернулись в Киеве жаркие баталии за право контроля над Бюро — куда уж тут безвизовый режим, когда на кону такой куш. В итоге заинтересованные участники процесса сошлись на компромиссном конкурсном отборе. Бюро создали, но оно несколько месяцев никак не могло заработать. Детективы есть, вся техника есть, полномочия есть, а вот специального антикоррупционного прокурора — нет. Начали создавать антикоррупционную прокуратуру. Бодались за право избирать того самого прокурора. В борьбе даже попытались подвинуть из конкурсной комиссии представителей ЕС и США. В итоге все интриги закончились на том, что окончательное утверждение глава антикоррупционной прокуратуры проходил уже у генпрокурора, а это человек президента. В Кабмине этому обстоятельству расстроились и решили создать свое Нацагентство по противодействию коррупции. Но и этот процесс пока затормозил. Потом были долгие баталии за принятие законов и контроле над арестованными активами и другими прелестями в законодательстве. Но под кричалку «это все ради безвизового режима с ЕС» украинские депутаты в 2015 году много чего понапринимали, не особо и читая.
В конце года президент Порошенко якобы лично поехал уговаривать европейских политиков «дать Украине шанс» — хотя понятно, что формальные решения к тому моменту были приняты. И вот в декабре Еврокомиссия приняла отчет, которым рекомендовала Брюсселю предоставить Украине безвизовый режим. С рядом оговорок — если Киев выполнит все необходимые антикоррупционные шаги и продемонстрирует прогресс в борьбе с коррупционной заразой. Да и сам безвизовый режим довольно ограниченный. Только до 90 дней пребывания гражданам, имеющим биометрический паспорт. И на границе могут потребовать все те же документы, которые ранее подавались в посольствах. Работа или учеба в рамках безвизового режима запрещены. Окончательное решение примут Европарламент и Совет министров Евросоюза, если Киев выполнит все, что пообещал. А как показывает практика, пока за украинской властью такого не наблюдалось.
Более того, уже в новом году обнаружилась и первая «засада». Оказалось что депутаты внесли в спешно принятый бюджет норму об отсрочке электронного декларирования всех активов на год — до 1 января 2017 года.
«Именно электронное декларирование, а не физическое начало работы НАПК, является нашим главным обязательством перед ЕС в части получения безвизового режима», — информирует народный депутат Виктор Чумак.
Таким образом, безвизовый режим с ЕС вновь оказался под угрозой. Депутаты уже пообещали отменить скандальную поправку, но мало ли что еще скрывается в бюджете, который был принят ночью и чуть ли не на ощупь.
А главная проблема перед Киевом остается та же — Запад упрямо требует показать реальный прогресс в борьбе с коррупцией. Несмотря на многочисленные шоу, задержания в прямом эфире и онлайн-суды, приговорами за коррупционные действия на высшем уровне украинские суды похвастать не могут. Впрочем, не только по коррупционным. Практически ни одно громкое дело в стране в 2015 году не доведено до конца, включая имеющую сакральный статус «небесную сотню» (убитые во время столкновений на Майдане зимой 2014 года). В судах винят в плохой работе прокуратуру вкупе с МВД — мол, не собрали достаточного количества доказательств. Такие же аргументы выдвигают и в Европейском союзе — из-за недостатка фактов санкции против окружения экс-президента Виктора Януковича к весне 2016 года могут снять. А вот в ГПУ и МВД видят проблему исключительно в нереформированных судах. Глава МВД Аваков официально предлагает их полностью распустить и набрать новые.
В целом же в 2015 году депутаты Рады неизменно радовали украинцев качественным перформансом. Ругань матом с метанием стаканов на Нацсовете реформ при президенте? Выполнено. Ударить женщину-депутата бутылкой по голове? Выполнено. «Герой Майдана», а сейчас народный депутат Парасюк бьет ногой в голову сотрудника СБУ на заседании парламентского комитета? Есть. Схватить премьер-министра за самое ценное и так его вынести с парламентской трибуны? Сделано. Прошедший год подтвердил, что для украинских политиков нет невозможного.
Но вот, правда, население страны почему-то все меньше доверяет политикам как таковым.
«Резко упало доверие к властным институциям: баланс доверия к Верховной раде в декабре 2014 года составлял — 26%, а через год — 74%; к правительству, соответственно, от +18% в декабре 2014 года до — 67%, к президенту от +5% в декабре 2014 года до — 40% в декабре 2015» — такие результаты декабрьского социсследования от одной из наиболее уважаемых украинских социологических контор — Фонда «Демократические инициативы» им. И. Кучерива.
Впрочем, украинские политики уже и не пытаются заполучить доверие народа. Тот же премьер-министр Арсений Яценюк, рейтинг которого уже полгода держится на уровне 1−2%, уверенно заявляет — рейтинги значения не имеют, на посту премьера останется в любом случае.
«Я прекрасно осознаю то, что эти шаги очень далеки от популярности, я на рейтинги не смотрю. Если мы говорим о популярности сегодняшней, то у нас было очень много популярных политиков, но страна стала непопулярной. Если мы говорим о стратегии и будущем, то это единственно правильный путь, и я делал, делаю и буду дальше продолжать эти правильные реформы, несмотря на то, сколько бы они ни стоили моему политическому рейтингу», — пояснил Яценюк свою позицию.
Кратко о грядущем
2016-й для Украины вряд ли окажется проще минувшего года. На первом плане «евроинтеграция» — в частности, будет окончательно ясно, сможет ли Киев выбить реально работающий безвизовый режим с ЕС. Весной-летом Европарламент и Совет министров ЕС примут окончательное решение.
На уровне ООН Киев обещает усиленно лоббировать создание трибунала по авиакатастрофе рейса МН-17 и затею ввода миротворцев в Донбасс. Но для этого нужно найти вариант, который устроит не только Россию, но и других постоянных членов Совета Безопасности ООН. Пока с миротворцами такого консенсуса нет — в ООН больше полагаются на миссию ОБСЕ. К миротворцам же вернутся, скорее всего, лишь в случае окончательного и бесповоротного провала Минских соглашений. Минский процесс же официально продолжен на 2016 год. Пусть в подписанных документах и обозначены сроки — до конца 2015-го — и Порошенко неоднократно выступал против их продления. Но, во-первых, всегда можно подписать дополнительные протоколы. Во-вторых, все же ни одна из сторон не выполнила взятых на себя обязательств. Поэтому ключевые точки в минском процессе в 2016 году — местные выборы в Донбассе, конституционная реформа «децентрализации», «особый статус» Донбасса и возможный возврат Украине контроля над границей республик и России. По местным выборам в Донбассе парламент так и не принял отдельного закона. Не определились с порядком проведения выборов и на минских переговорах. Конституционная реформа и в первом чтении принималась с серьезными проблемами в виде беспорядков под парламентом и в самой Раде. С того времени политической стабильности в стране не добавилось. Возврат контроля над границей в Киеве называют первоочередным вопросом, хотя в нынешней редакции Минских соглашений он поднимается лишь после проведения выборов. На Украине, скорее всего, произойдет и очередной этап внутриэлитарной борьбы. В процесс «деолигархизации» и попыток «отжима» всех прибыльных активов президент Украины сумел себе нажить врагов — Ринат Ахметов, Игорь Коломойский, Дмитрий Фирташ — все эти олигархи первой величины точат зуб на президента. И вполне могут пойти на ситуативный альянс дружбы против Порошенко. Для этого будут инициировать развал коалиции и досрочные выборы парламента. Вопрос перевыборов — ключевой для украинской политики. Причем интересно не то, состоятся ли они — почти все эксперты и политики в один голос утверждают, что перевыборы будут. Важнее — когда именно. До весны депутатам придется постараться, чтобы развалить коалицию и заставить президента объявить перевыборы. Летом — мертвый сезон. Осенью — наиболее вероятный сценарий. С перевыборами напрямую связана и премьериада. Весь год украинские политики пытались сместить с премьерского кресла Арсения Яценюка. Он неизменно держался. Сейчас за дело плотно взялся Михаил Саакашвили со своими антикоррупционными лозунгами и громкими обвинениями. Но сейчас он поддержки в парламенте не имеет. А вот если сможет завести свою политическую силу в Раду — тогда и перспектива премьерского кресла становится реальнее.
Добивание «добробатов» — в последние дни 2015 года бывший лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош и его команда вышли из «Правого сектора», заявив, что они инициируют создание нового общественно-политического движения, учредительный съезд которого планируется на февраль. Среди причин выхода Ярош назвал неприятие «псевдореволюционной деятельности, которая угрожает существованию государства Украина и пятнает репутацию патриотов». Новое общественно-политическое движение имеет амбиции объединить всех патриотов Украины «без радикализма на грани с маргинесом, но и без либеральной демагогии».