Такой "первый снег" в стиле "евросюрреализма", к которому относит свои работы автор картины художник Виктор Сафонкин, можно увидеть на выставке. Фото: Пресс-служба Русского музея В Русском музее Санкт-Петербурга открылась выставка "Россия. Реализм. XXI век". Выставка очень репрезентативна: кураторы собрали произведения петербургских, московских, провинциальных и даже российских художников, живущих за рубежом, причем как из собственных музейных фондов, так и из частных галерей и коллекций. Более двух десятков имен, разные стили, техники, жанры, направления... Но вот что примечательно: большинство авторов - люди, выросшие (и даже рожденные!) уже в постсоветском пространстве. Многие начинали свою карьеру как представители "актуального искусства"; инсталляции, абстракции, концепт для них не пустой звук.- Но искусствоведы поразились, - говорит куратор выставки, заместитель директора музея Евгения Петрова, - оказывается, помимо нефигуративной живописи в мастерских у большинства из них немало сугубо реалистичных работ!
Парадокс: портретов в экспозиции много, а лиц - мало. Современные портретисты предпочитают вглядываться в человека с иных ракурсов. Это может быть затылок упрямо отвернувшегося от зрителя человека, или кричащий рот, над которым глаза уже неважны, как на полотнах Виктора Сафонкина. Или многочисленные выразительные тату, забавно рифмующиеся с частями тела, как в произведениях Вадима Григорьева-Башуна. "Зеркалом души", похоже, сегодня являются не глаза, а поза, жест, плоть и даже вещь. Не об этом ли - масштабное полотно Марины Алексеевой "Одежда"?
Другая выразительная особенность современного реализма - укрупнение детали. Смачные, натуралистически кровоточащие натюрморты Игоря и Екатерины Пестовых - пожалуй, самое красивое, что есть в этой экспозиции. Говяжья голова с ободранной шкурой и синим штампом, но еще живыми глазами ("Невинность"). Перепутанные в кучу крылья, перья, требуха и тушки освежеванной птицы ("Оттенки нежности"). Они так изысканны по колориту, что сам Снейдерс заплакал бы от зависти. И вместе с тем в натюрмортах Пестовых, даже самых простеньких, вроде кучи скорлупы ("Разбитые яйца") или стопки одноразовой посуды, закапанной кетчупом, есть явственное ощущение трагедийности бытия. Громадные по размеру, эти полотна, запечатлевшие "мелочи быта", для зрителя - словно ватка с нашатырем, по меткому выражению еще одного куратора выставки Йозефа Киблицкого. Встряхивают сознание.
Третья особенность современных реалистических полотен - их гигантский размер. Произведение, занимающее полстены, - практически норма этой выставки. Иногда это серия полотен, складывающаяся в единую картину ("Время собирать камни", Хамид Савкуев), иногда - просто прием, трюк, проясняющий нехитрую мысль авторов вроде той, что сегодняшние малыши - это завтрашние "большие люди". Так серия детских портретов работы Дмитрия Грецкого и Евгении Кац нарочито представляют малолетних героев в "гулливеровом" размере по отношению к зрителю.
Однако в лучших полотнах экспозиции, таких как "Нулевые люди" и "Прощание" Ильи Гапонова и Кирилла Котешова, гигантский размер оправдан масштабом высказывания. Авторы настаивают: голос неразговорчивого "маленького" ("нулевого"?) человека должен быть услышан. Особый вес этим картинам придает тот факт, что они, запечатлевшие чумазых кузбасских шахтеров, выполнены кузбасслаком (каменноугольная смола для защиты металлов от коррозии). Так технический прием вырастает до уровня символа.
Слово "век" в названии выставки могло бы показаться претенциозным, если бы содержание ее не обнаруживало с полной очевидностью: переходное время рубежа кончилось. Мысли и образы творцов отливаются в законченные формы. Быть может, мы стоим на пороге нового "большого стиля"?
"Российская газета" - Федеральный выпуск №6828 (257)