Фото: Луганский информационный центр/Анастасия Стеценко
Об ожиданиях жителей Новопсковского района после референдума 2014 года в преддверии 10-й годовщины со дня события журналистам рассказал председатель одной из участковых избирательных комиссий (УИК) Андрей Ластовка.
В настоящее время он является заместителем председателя Совета Новопсковского муниципального округа.
ОДИН МЕНТАЛИТЕТ И ДИАЛЕКТ
- Как проходила организация референдума в Новопсковском районе в 2014 году, какая была обстановка?
- Обстановка была напряженная. Референдум, который состоялся 10 лет назад, организовывал ныне покойный Владимир Николаевич Гусаров. Он был председателем местного совета в селе Рыбянцево. Голосование проходило по всему району в тех помещениях, где и выборы разного уровня.
По предложению я стал председателем участковой комиссии в селе Писаревка. Заместителем была моя жена, впоследствии она получила за это срок. Работали целый день, как это было положено по украинскому законодательству о выборах и проведении референдума.
За участковой комиссией, которую я возглавлял, было закреплено около 500 человек, имеющих право голоса. Проголосовали около 400. Явка была гораздо выше, чем на какие-либо другие выборы.
- С чем связываете такую высокую явку?
- Мое мнение такое, что исконно исторически у нас все корни связаны с Россией. Один менталитет, говор, диалект что с Воронежской областью, что с Белгородской. Очень много родственников в этих регионах. Новопсковский район ожидал стать частью Российской Федерации после референдума 2014 года. Тогда уже никто не хотел быть с Украиной. В том числе из-за того, что начали очень подниматься цены, жить стало сложнее.
То есть, когда человек получает пенсию или зарплату, он распределяет свой доход, планирует, что ему надо приобрести, куда он потратит свои деньги. В 2014 году из всего дохода он мог потратить около 20% на продукты питания и медикаменты, все остальное уходило на оплату коммунальных услуг.
- Как жители Новопсковского района реагировали на события на майдане?
- Я бывший работник правоохранительных органов. Тогда еще возникал вопрос почему не применяется сила против майданщиков. Но Янукович не захотел.
Наши ребята были наготове - и луганский "Беркут", и другие знакомые - но команды не поступило. Надо было им дать хороший отпор, и как у нас говорили тогда: "Всех на буцегарню". Руки заломать - и в клетку. Вот так надо было с ними поступать. Такое мнение было у 90% жителей нашего района.
- Испытывали ли Вы чувство опасности, участвуя в организации референдума?
- Нет. Такого не было, потому что люди перед проведением референдума сами приходили и предлагали мне возглавить комиссию. Из тех, кто был патриотически настроен в отношении Украины, только один зашел перед началом референдума на участок, но молодежь его быстренько вывела, и он ретировался. После этого попыток помешать со стороны "свидомых" не было.
СГОВОР
- Когда после этих событий в вашем районе появились киевские силовики?
- Первые батальоны появились в Старобельском районе, затем в Белокуракинском и Марковском. Это был "Правый сектор". К нам бывший начальник райотдела полиции их не пустил, сказав, что мы сами здесь будем наводить порядок.
При Украине я был депутатом районного совета от "Партии регионов", а потом от платформы "За жизнь". Как ни странно, из 16 депутатов тогда от "Партии регионов" только три человека были партийные, остальные "сочувствующие". У нас было большинство депутатов в совете. И когда наши оппоненты предлагали сделать полигон здесь, выделить для этого землю, мы это блокировали.
Если сказать по-простому, такой был сговор между сельскими советами: нет у нас земли - и все.
И когда наш район еще входил в состав Украины, единственный наш, новопсковский, совет не принял решение о том, что Россия - страна-агрессор.
- С чем столкнулись организаторы референдума после его прохождения?
- Было возбуждено уголовное дело. Где-то с 2016 года одни приезжали, допрашивали, затем другие. На кого сведения добыли - материалы направляли в суд. Моей жене дали пять лет с отсрочкой на три года, но, скажем так, условно. Мы знаем уже кто на нее донес. Деревня есть деревня. Здесь все друг о друге знают.
На допросе одному из Тернополя объяснял: "У тебя где родственники и знакомые живут?", он - мне: "Ну, в Польше". А я ему предложил пройтись по Новопскову, зайти в любой двор и спросить есть ли у жильцов родственники или знакомые в России. Ведь здесь так у 99%.
- Спустя годы начала ли исчезать вера в то, что Россия все-таки придет?
- Наверное, да. Уже где-то в 2021 году.
Несколько лет я работал в службе экономической безопасности облгаза и по служебным обязанностям часто ездил к должникам. Еще хорошо, если в одном доме два пенсионера, а если один оставался - это была жуть. Люди буквально выживали.
Старики говорили: "Мы уже, наверное, не дождемся". Люди разуверились в том, что может стать лучше, что придет Российская Федерация.
Сейчас местные жители начали делать ремонты в домах. Некоторые меняют автомобили. Допустим, с "копейки" переходят на "Опель" или "Фольцваген". То есть, они смогли себе это позволить.
БЕЗ БОЯ
- Как вспоминаете освобождение района в 2022 году?
- Наша территория перешла под контроль Армии России без боев. Сопротивление оказано не было. Конечно, встречали как освободителей. Во всех сферах жизнь начала налаживаться. Люди вышли на работу, благодаря чему нормальная жизнедеятельность была обеспечена. Например, около 90% ребят, которые работали в райотделе полиции, написали рапорт на поступление на службу в МВД России. Остальные либо не прошли проверки, либо уехали.
ГДЕ ОНИ И ГДЕ МЫ?
Представитель Совета Новопсковского муниципального округа Татьяна добавила, что жителям территории на протяжении всего времени с момента освобождения продолжают поступать угрозы из Украины. Например, в одном из Telegram-каналов размещаются фотографии местных активистов и их детей и адреса проживания.
- Там нас судят, всего лишают, сажают в тюрьму. Но где они и где мы?! Я это говорила и людям, которые опасались съемки на различных мероприятиях. Ведь если так реагировать, значит наши оппоненты победили морально. Но это же не так!