Герой сегодняшнего «Язычника» – лингвистическая категория эллипсис – ходячая иллюстрация одной из главных тенденций современной речи – тотального сокращения. Экономя время и речевые усилия, мы стремимся в предельно сжатой форме за считанные секунды донести до собеседника максимум информации. Так возникают и множатся всяческие сокращения: зевгмы (они же – пропуски), классические умолчания и эллипсисы – обязанные присутствием в филологических науках своему отсутствию в тексте или речи.
Замкнутая линия из геометрии эллипс и фигура речи эллипсис – происходят от одного и того же одно и то же греческого слова: ἔλλειψις – выпадение, опущение. Но по значению эти слова различаются, наподобие слов кристалл и хрусталь. Эллипсис, если коротко и для « чайников», это пропуск слов, если они кажутся говорящему или пишущему неважными.
В лингвистике существует множество типов эллипсиса, легко выявляемых контекстом: стриппинг, гэппинг, псевдогэппинг, слусинг. Эллипсис именной группы. Эллипсис глагольной группы. Сравнительный эллипсис. Эллипсис при ответе на вопрос. Нулевая анафора дополнения и др.
Если говорить на упрощенном академическом языке, то эллипсис бывает косвенным (когда, не называя тот или иной предмет, все разговоры вертятся вокруг него, и все знают, о чем идет речь); ситуативным («утраченное» слово компенсируется неречевыми средствами общения – жестами или же междометиями, возгласами: ай-ай, ой-ой, ах-ах); психологическим (умолчание расценивается как секрет).
С позиции словообразования эллипсис может быть субстантивным: штрафной удар → штрафной (опускается основное слово, остается определение).
И адъективным: пугало огородное → пугало (здесь, наоборот, опускается определение).
Эллипсисы – наши постоянные спутники в повседневной разговорной практике.
Вот мы кричим вслед супругу: « Купи порошок». И обе стороны точно знают, что это усеченная версия просьбы: «купи стиральный порошок в универсаме», а не «купи мышьяк в аптеке». Хотя, возможны варианты, но и в этом случае собеседники понимают друг друга.
Ибо разговорной речи имманентно присущи ситуативность и наличие т.н. «вневербальных средств непосредственного речевого общения», проще говоря, жестов с определенным смыслом. Способствует употреблению эллипсисов и структура русской беседы, например: «Дайте мне десять червонцев, а я вам – сотку».
Одним из первых о «повседневных» эллипсисах писал Корней Иванович Чуковский в книге «Живой как жизнь»: "– Граждане, переходя улицу там, где нет перехода, вы подвергаетесь». Ах, что за прелесть этот юридический жаргон!
И жизнестойкий, как вирус чумы. Знакомый подросток (отличник, но оторва) на днях, осведомленный о ювенальной юстиции, пугал стародавним эллипсисом родителей, велевших ему прибрать свою комнату (в противном случае, грозивших отлучить сыночка от лэптопа): «Я вас привлеку!»
Не так давно в судебном учреждении услышала, как секретарь приглашала участников процесса: «Имяреки такие-то, проходите в зал заседаний, начинаем слушать!»
Реально так представила – расселились все стороны и арбитры по отведенным местам, включили радио или музыкальный центр и стали слушать, например, 9-ю сонату ми мажор Бетховена или «Полет Валькирии» Вагнера. Как вариант, возможна и другая интерпретация секретарской фразы: вытащили судейские и оппоненты с адвокатами из ушей остававшиеся после ночного сна беруши, и стали внимать «музыке небесных сфер»…
Чаще употребляются нейтральные по стилю эллипсисы: само собой [разумеется], не усугубляйте [положение], не драматизируйте [обстановку].
Имеются ироничные: на всякий пожарный (возникло аж в два этапа), уважить или употребить.
Есть эллипсисы бескультурные: Куда поступаешь? или аналог: Поступил?
Что у вас? – интересуется среднестатический кондуктор. Еще хуже его истошное: «Оплачиваем, пожалуйста» и уж совсем, как выражается современная молодежь, «зашквар», неэллипсистская конструкция: «Оплачиваем за проезд!»
Однако мы все прекрасно понимаем, что бестактный знакомый интересуется выбранным для продолжения высшего образования институтом, а вагоновожатый – способом оплаты. Призыв последнего также прозрачен: оплатить стоимость проезда на данном виде городского транспорта.
Интересны эллипсисы, из которых исчезает собственно смысловой глагол, такие как может [быть] и будешь [есть или пить]. В первом случае мы наблюдаем перспективу появления интересной грамматической конструкции. Во втором случае, она уже появилась: Ты кофе будешь? Не будешь? Я буду, и Коля будет кофе! Превращение технического, вспомогательного глагола быть в смысловой (со значением «принимать пищу») и в тоже время, переходный – это изюминка нашей речи, особенно заметная и своей сложностью, и очарованием иностранцам. Мы её прочувствовать не можем – срослись. Нет, подобные смысловые опущения есть и у говорящих на других языках. Немцы с легкостью говорят Я хочу домой или Мне нужно в бассейн, но смысловой глагол при имеющемся доминировании над вспомогательным они не пропускают.
Примеров эллипсиса не счесть в молодежной речи:
– Как сопромат?
– Удовлетворительно…
– Что за диктант?
– Пятерка, а у Никитоса – трояк.
Эллипсисами полны пословицы и поговорки, которыми мы оперируем, чуть ли не ежедневно. Но в данном случае, эллипсисы переходят в сферу литературоведения, придавая лаконизм и одновременно ёмкость народным афоризмам:
Солдату умереть в поле, матросу в море. (Опущено слово суждено).
Лучше с умным в аду, чем с глупым в раю. (Отсутствует слово оказаться).
Глаза – бирюза, а душа – сажа. (Пропуск нулевой связки).
По сравнению с другими фигурами речи эллипсис не является самым распространённым средством усиления выразительности художественного текста. Исследователи полагают, что эта фигура относится скорее к разговорной и ораторской речи, нежели к литературному языку.
Впрочем, это утверждения небесспорно. И в художественных произведениях эллипсис, наряду с более сложными художественными средствами – тропами придаёт текстам массу привлекательных черт, если автор – гений, талант.
Посмотрите, как «выпавшие» элементы играют на усиление дерзости, даже бунтарства у Высоцкого:
Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Для усиления динамичности «опускает» второй глагол и Пушкин:
Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,
И рысью по полю при первом свете дня.
Эллипсисы обеспечивают экспрессию и легкость разговорной речи и цветаевским строчкам:
Вы – с отрыжками, я – с книжками,
Вы – с трюфелем, я – с грифелем,
Вы – с оливками, я – с рифмами,
Вы – с пикулем, я – с дактилем.
И ахматовским:
Привольем пахнет дикий мёд,
Пыль – солнечным лучом,
Фиалкою – девичий рот,
А золото – ничем.
Эллипсис способен обеспечить произведению некую взволнованность, романтическую интонацию недоговоренности. Как у переведенного Л. Михайловым Гейне:
День в тёмную ночь влюблён,
В зиму весна влюблена,
Жизнь – в смерть…
А ты?.. Ты в меня!
С этих же строчек начнем обсуждать конструкции «выпадений».
У Гейне – Михайлова пропущен член предложения, легко восстанавливаемый по контексту (подсказкой становится смысловой, да и синтаксический параллелизм).
А в песенке про милые названия улиц Юрий Антонов «опускает» словосочетание, обозначающее определённое явление или предмет:
Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную
И на Тенистой улице я постою в тени
Вишневые, Грушевые, Зеленые, Прохладные
Как будто в детство давнее ведут меня они…
«Ай да Пушкин» не только «изъял» член предложения, но и заменил его междометием ах. И это тоже является эллипсисом:
…Большой взъерошенный медведь,
Татьяна ах! а он реветь...
На примере « Исполинских гор» Бальмонта виден такой распространенный случай эллипсиса, как нулевая связка:
Исполинские горы,
Заповедные скалы,
Вы – земные узоры,
Вы – вселенной кристаллы.
Аналогичный прием использует Валерий Брюсов для создания длительной паузы, которая, в свою очередь, делает строфу строго-торжественной
Это – область чьей-то грёзы,
Это – призраки и сны!
Все предметы старой прозы
Волшебством озарены.
Пушкин той же методой придает фразе порывистость:
Не знаете весёлой вы мечты;
Ваш целый век – несносное томленье,
И скучен сон, и скучно пробуждение,
И дни текут средь вечной темноты.
Целый букет эмоций извлекает из «выпадений» Цветаева:
Ты – принцесса из царства не светского,
Он – твой рыцарь, готовый на всё…
О, как много в вас милого, детского,
Как понятно мне счастье твоё!
А пауза в «Панагии» Бальмонта превращают текст то ли в гимн героине, то ли в молитву:
О, Мария, ты – Стихия.
Ты – волна с венцом из пены!
Ты – сиянья золотые,
Что в Эдеме красят стены!
Лермонтов в одном, сравнительно небольшом фрагменте мог вообще использовать разные типы эллипсиса. В этих строчках из поэмы «Сашка» пропущены и нулевая связка, и союзы (типа, восстаньте, ибо час пришёл), глагол (течёт кровь).
Благодари меня, о женский пол!
Я – Демосфен твой: за твою свободу
Я рад шуметь; я непомерно зол
На всю, на всю рогатую породу!
Кто власть им дал?.. Восстаньте, – час пришёл!
Конец всему есть! Беззаботно, явно
Идите вслед за Марьей Николавной!
Понять меня, я знаю, вам легко,
Ведь в ваших жилах – кровь, не молоко,
И вы краснеть умеете уж кстати
От взоров и намёков нашей братьи.
Афанасий Фет для придания образам двух роз оригинальности и для их различения опускает слово одета:
Одна одета ризой
Из снежных облаков;
Другая же – туникой
Авроры молодой.
Бунин же «убирает» все глаголы (и лежит – вуаль, и расстилается – даль), придавая стихотворению воздушность и прозрачность:
А на клёнах – дымчато-сквозная
С золотыми мушками вуаль,
А за ней – долинная, лесная,
Голубая, тающая даль.
А Игорь Северянин посредством эллипсиса достигает эффекта нетерпения. Лирический герой так спешит оказаться в дорогом сердцу имении, что, рассказывая, как он будет туда мчаться, в спешке глотает слова, словно это поможет сократить путь:
Скорей бы – в бричке по ухабам!
Скорей бы – в юные луга!
Смотреть в лицо румяным бабам,
Как друга, целовать врага!
В развитие эллипсистской темы, следует, наверное, отметить, что иногда этот стилистический приём путают с неполными простыми предложениями (в которых тоже один из членов предложения опускается). Особенно, если мы говорим о литературных текстах.
Нюанс в том, что в неполных предложения это сделано без художественного умысла. Тогда как эллипсис всегда преследует определенную цель, служит для достижения определенного эффекта. Кроме того, в случае эллипсиса «выпадают» не только главные, а вообще – любые члены и «сочувствующие» им слова предложения. Тогда как в безличной конструкции «отсутствует» главный член.
P.S. В русском языке есть два совершенно самостоятельных, полноценных слова – шампанское и друг, – появившиеся в результате, если так можно выразиться, эллипсистской мутации.
Что касается шампанского. Дело в том, что иногда эллипсис навсегда вымещает из употребления в данном контексте «выпавшего» слова. И меняет статус (как части речи) «оставшегося» слова, даже если изначально оно было подчинено «выпавшему». Изначально, уж поверьте на слово, имелось, как и в случае с рейнским вином или кубанским вином – шампанское вино. Постепенно вино стало избыточным, потому что прилагательное шампанское никто не употреблял с другими существительными. И бывшее прилагательное взяло на себя функцию существительного. И сейчас гораздо большей дикостью кажется выражение «полбокала шампанского вина», нежели устоявшееся: «полбокала шампанского».
В случае с другом, произошло вот что: синтаксическая функция «приклеилась» к слову. И оно, со временем, стало другой частью речи.
При «утрате» второго слова в ст.‑слав.дроугъ чьловѣкъ («другой человек») первое слово прилагательным быть перестало, став существительным друг.
Думаю, теперь уж никто не сомневается, что эллипсис – весьма важная фигура (убывания) речи и, в случае удачи, – красноречия, и даже литературы.
Москва, Эмма Прус